Чародей в ярости [ = Чародей разбушевался ] - Кристофер Сташеф Страница 17

Род взялся за свой конец козел.

— Ладно, взяли!

Магнус поднял свой конец и повернулся к стене.

— Даже если б ведьмы и чародеи и смогли покорить весь Грамарий, папа, то не смогли бы удержать его при столкновении с таким страхом и ненавистью крестьян. — Он пожал плечами. — Нас слишком мало.

— Поосторожней с переходом на личности. — Род быстро огляделся кругом, но никто из крестьян не стоял достаточно близко, чтобы услышать. — Хорошо, что никому из них неохота быть увиденным рядом с лудильщиком... Нет, сынок, злой эспер, такой как этот Альфар, может удержать власть, но только путем самого сурового, жестокого, абсолютного господства.

— Это ничуть не лучше охоты на ведьм, — нахмурился Магнус.

— Хуже для моих целей, потому что это задушит любую надежду на демократию на этой планете. А я хочу, чтобы телепаты Грамария стали в один прекрасный день средствами связи для межзвездной демократии. — Род выпрямился, расширив глаза. — Вот оно что!

— Что, папа? — поднял голову удивленный Магнус.

— То, где вступают в игру агенты из будущего, ну, знаешь, те злодеи умыкнувшие нас всех в Тир-Хлис?

Лицо Магнуса потемнело.

— Я помню о них и об опасности, которой они нас подвергли. Но где признаки их участия в этой возне, папа? Я не вижу ничего, кроме пожилого кудесника, додумавшегося, наконец, как расквитаться за свою обиду и несправедливость к себе.

— Вот они-то и хотят, чтобы ты видел именно это. Ладно, сынок, на штабель раз, два — взяли! — Они закинули козлы на штабель и пошли за другими. — Но если появляется возможность репрессивного правительства, то существует вероятность появления, стоящих за ним тоталитаристов из будущего.

За ухом у него методичный голос завел знакомую пластинку:

— Обобщение основано на неадекватных данных...

— Но ведь признаков их присутствия недостаточно, — возразил Магнус. — Только суровость владычества Альфара!

— Ты снова разговаривал с Вексом, — обвинил его Род. — Но последи повнимательней, и ты увидишь другие признаки их рук за спиной Альфара. Лично я ломал голову над тем, что сказала твоя мать о том, что за примененным Альфаром против солдат «мгновенным» гипнозом нет следа разума.

Магнус оцепенел, уставясь на него.

— Но... папа... как такое может...

— Подымай козлы, — напомнил ему Род, они взялись за них и снова направились к стене. — Подумай, сынок — что не делает этого? Не думает, то есть. Что может делать разные вещи, но не думает?

Магнус молчал, пока они ставили козлы на штабель. А когда они собрались уходить, он догадался.

— Машина?

— Ты все-таки разговаривал с Вексом, не так ли?

За ухом у него раздалось короткое, неприятное гудение:

— Я б назвал это неплохой догадкой.

— Но только догадкой, — напомнил ему Магнус.

— Конечно. — Они неторопливо прошли туда, где стояла на коленях Гвен, заканчивавшая расстилать на камыше их одеяла. — Сумела изгнать насекомых, милая?

— Похоже. — Она взглянула на него. — Мы с Корделией додумались собрать свежего камыша, пока добирались сюда, так что спать мы будем сладко.

Что-то в этой фразе привлекло внимание Рода. Он уставился на одеяло, а затем взгляд и заглянул в глубину глаз Гвен.

Та подняла подбородок и повернулась к сыновьям.

— И не забывайте о своих манерах, так как мы здесь спим не одни.

Дети уставились на нее, затем посмотрели озадаченно друг на друга, а потом снова на нее.

— С чего ты решила, будто мы можем забыть? — спросил Магнус.

А Джефри поддакнул:

— Мы хорошие мальчики, мама!

— Да, — ответила Гвен, поворачиваясь к Роду, — и такими должны быть вы все.

Посреди ночи раздался тихий стон, усиливая громкость и отражаясь от каменных стен, пока не наполнил весь зал.

Род резко сел, в нем звенел страх, электризуя мозг. На страх ответила и вступила с ним в борьбу ярость.

Весь зал заполнял голубовато-белый свет, при котором можно было видеть повскакавших потрясенных слуг, таращивших в страхе и ужасе глаза. Корделия завизжала и уткнулась лицом в живот Роду, а Грегори зарылся в юбки Гвен.

Магнус и Джефри, пятясь к стене, все же воинственно глядели вверх.

Наверху, под потолком большой зал заполнила толпа бледных, светящихся призраков в старинных платьях и древних доспехах, голубовато-белых и полупрозрачных.

Ближайший к ним призрак мужчины поднял руку, и его голос раскатился, прогремев.

— Ты! Именно ты потревожил наш покой, ты и твой приплод! Назовись и выйди из своей трусливой личины!

Гвен сдерживающе положила ладонь на руку Рода, но ярость в нем нарастала, и он стряхнул ее, негодуя, что она смеет увещевать его. Он поднял горящий взгляд на духа, расправил плечи и, чеканя слова одно за другим, заявил.

— Я, Родни лорд Гэллоуглас, Верховный Чародей Грамария! А ты кто такой, дерзнувший так обращаться ко мне?

— Я — Арендел, первый граф Друлейн! — проревел дух. — Ты стоишь в моем зале! Зачем явился ты, и почему потревожил мой покой, мой и всех из моего рода! Говори, смерд! Сейчас же!

Ярость взмыла еще выше.

— Разговаривай почтительней со старшими по званию, жалкий призрак! А не то я изгоню тебя из этого места, оставив твой дух находиться в бездне между мирами!

На какой-то миг дух уставился на него пустотой своих глазниц. Затем лицо его исказилось, раскололось, и полился смех — хриплый, издевательский смех, подхваченный остальными духами, переходивший от одного к другому, гремя и звеня, словно медные гонги, пока весь Большой Зал не зазвенел от него все время как призрачные пальцы показывали на Рода.

И ярость возросла, заполняя его, стремясь полностью овладеть им. Он изо всех сил противился ей, но, в последней момент крикнул:

— Векс! Ко мне, сейчас же! В Большой Зал!

— Ну, делай, что хочешь! — презрительно усмехнулся дух. — Опусти меня вниз и искроши! Твори свои чудеса! Покажи нам силу, которую ты можешь применить против духов!

По камню зазвенели стальные копыта, и в зал ворвался большой черный конь, встав на дыбы в нескольких дюймах от шарахнувшейся прочь крестьянской пары.

Арендел в гневе уставился на Векса.

— Что за зверя вызвал ты! Неужели, в тебе нет и крохи воспитанности, если ты приводишь в зал к лорду своего коня?

— Векс, — в муке проревел Род. — Что они такое?

— Ррр... Ррродд... о-н-ни назз... — Внезапно все тело Векса вскинулось в большой конвульсии, дернув шеей, а затем его голова поникла и безвольно закачалась. Он стоял, широко расставив ноги, с несгибаемыми коленями.