День гнева - Ольга Герр Страница 17

— Как обстоят дела? — старик требовал ежедневный отчет.

— Она рыскала в моем кабинете, — порой Сергея так и подмывало разбить чертов телевизор.

— Нашла что-нибудь интересное? — морщинистое лицо расплылось в улыбке.

— Ничего особенного. Пару старых счетов, не более того. И, конечно, сейф. Убежден, в ближайшие дни она выкрадет у меня ключ.

— Позволь ей это сделать.

— Непременно, — игра в кошки-мышки забавляла Сергея.

— А картина? — старческий голос срывался от возбуждения. — Она видела картину?

— Она не обратила на нее внимания.

Последовал удар о подлокотник кресла, заставив Сергея вздрогнуть. От ярости лицо собеседника на миг преобразилось. Сквозь старческие черты проступила истинная внешность, и будь Сергей впечатлительной барышней, он бы завизжал в полный голос, настолько ужасно было увиденное. Но он лишь крепче стиснул зубы. Напоминание о том, с кем он имеет дело, было не лишним. Осторожность прежде всего.

— Я хочу, — голос старика уже не дрожал, в нем проявились металлические ноты, — чтобы ты подтолкнул ее. Пусть кто-нибудь поговорит с ней.

— Александр? — предложил Сергей.

— Нет, Максим. Этот мальчик как никто другой умеет завоевывать доверие.

Несколько ночей подряд скрипучий голос из телевизора преследовал Еву: мерещился в дуновении ветра и скрипе половиц. Нашептывал что-то, когда она оставалась в спальне одна и гасила свет. Она просыпалась в холодном поту от ощущения, что кто-то зовет ее по имени.

Не стала исключением и эта ночь. Ева подскочила на кровати, пробудившись от очередного кошмара. Кровь пульсировала в висках, мешая сосредоточиться. От страха сводило живот. Постепенно дыхание выравнялось, Ева откинулась на подушку и закрыла глаза. Если так пойдет дальше, она превратится в развалину. Отсутствие полноценного сна никому не идет на пользу.

Чтобы заснуть, она прибегла к старому как мир способу – счету овец. Милые пушистые комочки в ее фантазии скакали по зеленому лугу. Идиллию нарушил свет, неизвестно откуда проникший в спальню. Сквозь прикрытые веки он окрасил воображаемое поле с овечками в золотистые тона.

Ева зажмурилась, но это не помогло. Вслед за светом пришел звук. Кто-то жужжал над головой, набирая обороты, как если бы она угодила в пчелиный улей.

Натянув одеяло на голову, Ева отгородилась от звука и света. Сделалось тише, но незваные гости не спешили уходить. Отогнув край одеяла, она выглянула из укрытия, ожидая встречи со своими кошмарами лицом к лицу. Например, с чудовищем с горящими как фары автомобиля глазами и роем пчел вместо волос.

После знакомства с семейкой Адамс, которые именовали себя ее родней, Еву трудно было поразить, но увиденное заставило забыть об опасности. Она откинула одеяло к ногам и широко распахнутыми глазами следила за стаей светлячков, кружащих над постелью. Светлячки были размером с теннисный мяч. В животе у них точно плескалось раскаленное докрасна железо. Порой светлячки вспыхивали ярче, а потом постепенно затухали, но полностью не гасли. Низкий жужжащий звук, издаваемый ими, тянулся на одной ноте.

Светлячки то разлетались, то слетались, будто пытаясь сложиться в некую картину. Когда жуки, наконец, сбились в кучу у лица Евы, она услышала голос. В отличие от ворчливого старческого баритона, он звучал приятно и казался до боли знакомым. Еще немного и она бы непременно вспомнила.

Ева протянула руку. Свет окрасил пальцы в розовый. Ладонь согрело ласковое тепло. Так приятно бывает, когда озябшими руками обхватишь чашку с горячим чаем.

Движимая любопытством, она притронулась к ближайшему светлячку. Подушечки пальцев коснулись жука, и группа распалась. Горящими осколками они бросились врассыпную. Ева отдернула руку, поздно сообразив, какую ошибку допустила.

Свет стремительно гас. Вскоре спальня погрузилась в темноту, словно и не было никогда танцующих светлячков. С ними исчез голос, загадку которого она не успела разгадать. Но кое-что осталось: впервые за долгое время Ева крепко заснула, и кошмары ее не тревожили.

Поутру она предположила, что ей приснился чудесный сон, но отношения к реальности он не имеет. Причесываясь у трюмо, Ева изучала свое отражение в зеркале. Она заметно похудела. Другие на ее месте обрадовались бы, но Ева всегда была худощавой, а сейчас выглядела изможденной. Из-за бессонных ночей под глазами залегли круги, кожа от нехватки воздуха и солнца приобрела восковой оттенок, глаза горели как у безумной. Но хотя бы волосы продолжали радовать пшеничным цветом. Ева никогда не думала о себе, как о красавице. Ее внешность была стандартна, но она по праву считала себя миловидной. Теперь же она самой себе напоминала испуганную лань на грани нервного и физического истощения.

Показав язык своему отражению, она отвернулась от зеркала и заметила, как что-то блеснуло позади. Она осмотрела пол возле кровати и нашла чешуйку размером с ладонь. Чешуя была жесткой наподобие панциря черепахи и отливала золотом. На ощупь гладкая, как морская ракушка изнутри. Ева не сомневалась: сувенир остался от ночных гостей. Светлячки ей не привиделись.