Сумасбродка для ректора. Часть 1  - Камелия Джейн Страница 17

Мы подошли к кровати, на которой лежал Даниэль. Узнать его было трудно. Он всегда был стройным, но теперь, менее чем за час, исхудал чуть ли не вдвое. Лицо посерело, осунулось, под глазами и скулами легли черные тени. Губы пересохли и покрылись струпьями. Его шикарные темные длинные волосы теперь висели износившейся мочалкой. Данил был в сознании, но не реагировал на происходящее вокруг. У него просто не было сил. Они истаивали в нем — слишком быстро.

На Делисию было страшно смотреть. Красавица будто подурнела, ее бело-серебристые волосы казались сейчас седыми прядями скорбной сгорбившейся старухи, заламывающей руки и что-то шепчущей в полубезумии. Велерика стояла чуть в стороне — мрачная, с расширившимися от ужаса и неверия глазами.

— Вот, господин ректор, — заговорил профессор, — на первый взгляд — обычное наше болевое заклятие. Запрещенное, конечно, но совершенно простое, в том числе и для нейтрализации. Мисс Делисия еще на месте практически все сделала. А мы здесь завершили антидот-процедуру. Мастер Даниэль уже через пятнадцать-двадцать минут должен был снова радоваться жизни и учить адептов уму разуму. Сначала все так и было, после снятия болевого синдрома и шока наставник Даниэль постепенно начал приходить в норму: дышал ровно, кожа лица порозовела, конечности нормально функционировали. Я собирался уже было его отпустить, но когда пациент встал на ноги, у него резко закружилась голова, отчего он снова упал на кровать. К счастью, мои ассистенты были рядом и поддержали Даниэля, иначе он мог еще и сильно удариться. Он резко побледнел и стал таять буквально на глазах. Я еще раз провел диагностику. Вызвал декана Мортона, так как по симптомам заподозрил некромантское вмешательство. Вместе с Мортоном, а также деканом Воргом, он ведь гениальный проклятиевед и менталист, его я тоже призвал, мы провели полную диагностику. Что-то есть, да, мы чувствуем вибрации тьмы, но как это убрать, что его убивает, мы не можем понять. Это что-то очень редкое и опасное. И я готов поклясться, что адептка Делисия не делала этого, она просто не может знать таких проклятий. Оно — не целительское! Возможно — некромантское, или смесь боевого с некромантским.

Взгляд ректора потемнел, ноздри раздувались. Я ощутила его ярость — по отношению к тому неизвестному, кто сотворил такое. Визард одними глазами мог бы растерзать сейчас того, кто смертельно ранил наставника его академии, кто хотел убить меня — совершенно сюда не стремившуюся, оказавшуюся здесь независимо от своей воли, не понимающую ничего в местной политике, магии и интригах, но уже ставшую у кого-то на пути.

— Профессор, здесь вы хозяин, а потому я сначала спрошу у вас: вы готовы пойти на крайние меры ради спасения своего пациента? — Ректор пристально посмотрел на рыжебородого толстяка, который при этих словах вытащил трубку изо рта и вытянулся во фрунт.

— На самые-самые крайние, господин ректор! — взгляд профессора стал, как у преданного пса: целитель смотрел восторженно и с готовностью сделать все, что угодно.

— Прекрасно. Всем известно, как строго я слежу за тем, чтобы в академии не нарушали правила. Тот, кто создал это жуткое проклятие руками Делисии — преступник, нарушивший множество смертельных запретов, будучи при этом уверенным, что я подобного делать не стану, что я слепо подчиняюсь букве закона. А я стану! И приглашаю вас, мои дорогие талантливые адепты, и вас, мой милый гениальный профессор, стать моими соучастниками!

Визард медленно обвел нас взглядом. Мы замерли в предвкушении чего-то интересного, таинственного и опасного.

— Ну как, готовы поучаствовать в древнем, сложном, фактически запрещенном ритуале, чтобы спасти друга… любимого… хорошего наставника… или будете примерными паиньками?

Ректор явно знал, на что давить. Ну, какой адепт, мечтающий стать могущественным магом, откажется поучаствовать в подобного рода действе? Когда Визард сказал о древнем ритуале, Велерика вспыхнула, глаза загорелись фанатичным блеском, пальцы задрожали. На словах о паиньках встрепенулись братья Громи. Их глаза лукаво прищурились, уголки губ подрагивали в шкодливых полуулыбках, тролль при этом еще и замахал своими ушами, как крыльями, и я едва сдержалась, чтобы не прыснуть от смеха.

О Делисии даже не говорю — мне кажется, она умереть была готова вместо Даниэля, не то, что думать о каких-то там запретах или опасности. Что касается рыжего профессора, то я сразу распознала в нем этакого чудаковатого гения, любителя приключений, который — за любой кипиш, кроме голодовки!

Ну, а я? После такого сумасшедшего дня, когда я провалилась невесть куда, всего лишь топнув ножкой, познакомилась с озорниками Броллой и Вегтой, с такими классными эльфом и троллем Громи, узнала, что у меня редкий дар, впервые ощутила влечение к мужчине — демону Визарду, нашла своего исчезнувшего любимого друга… отказаться от участия в сумасшедшем опасном спасении его жизни, таинственном ритуале только потому, что это вроде как запрещено?

Да ни за что на свете! Чтобы я отказалась от студенческой хохмы, острой авантюры — да когда это было? Разве что в далеком детстве, когда я была хорошей девочкой, ведь мама была еще жива… Но если бы я потом могла ее спасти, я бы нарушила десять тысяч запретов, знай, что это поможет!

Я с твердой решимостью посмотрела на ректора и в тот самый момент поняла: он — мой герой! Вот такой — горячий, насмешливый, жесткий, распутный, строгий, опасный, загадочный… могущественный! Такой противоречивый! Дерзкий! Настоящий! Мой демон, мой антипод, но это мой мужчина!

Прошло лишь мгновение после вопроса ректора. И мы все дали твердое согласие. О том, что происходящее здесь необходимо сохранить в тайне, никто даже не упоминал: это само собой разумелось. Никто никого не обижал лишним предупреждением, оскорблением интеллекта и достоинства. И тайну все будут хранить даже не потому, что сами замешаны, а потому, что это дело чести!

— Времени у нас мало, поэтому выполняем все, что скажу, не переспрашиваем зазря, если только совсем не понятно или нужное заклинание не помните. Сейчас разделяемся: вы пятеро плетете магический защитный кокон от шпионов — заклятия на внешние стороны «Не видят», «Не слышат», «Рассеянное внимание», «Нет понимания», «Нет памяти». Заклинания четко, в названном мной порядке произносите вслух, одновременно вычерчивая нужные руны. Мисс Дария — запоминайте! — Мы дружно кивнули ректору.

— Ну, а мы с профессором займемся делом посложнее!

Гарри лукаво сощурился.

— Сначала — трубка! — торжественно произнес он, сделал несколько пассов руками, и из нее взвился в воздух тонкий ароматный дымок. — Вы же знаете, господин ректор, я без нее никак.

— Хоть на голове стой, Гарри, главное, по максимуму выдай свою сверхестественную целительскую магию!

Георгий довольно хмыкнул. Несколькими пассами рук он запер двери: я услышала щелчки замков, а вокруг скважины появилось голубоватое сияние.

Делисия, Лаурэль, Велерика и Ниорак разошлись по противоположным углам и, глядя друг на друга, четко, слаженно произносили заклинания, синхронно при этом двигая кистями рук, будто плетя невидимые узоры.