Капитаны в законе - Валерий Елманов Страница 17

– Ну ты и… – восторженно прошептал Улан, мгновенно уловив суть подстраховочки.

– Правильно, – согласился Петр, – московскому князю! Причем не простое письмо, но якобы ответ на послание Юрия Даниловича, чтобы нам не подставлять самого Гедимина. Содержание текста я тоже в общих чертах продумал…

Сангре прошелся еще разок по комнате, остановился посредине и молча уставился на друга.

– Ну же, не тяни! – поторопил его Улан.

– А говориться в нем будет следующее, – принялся неторопливо рассказывать Петр, смакуя сладостные мгновения абсолютного триумфа. – Первым делом Гедимин ответит на просьбу Юрия отдать ему в жены одну из своих дочерей. Мол, я тебе отказывать не собираюсь, но не слишком ли ты торопишься? Ведь недавно свою предыдущую жену похоронил, так выжди хотя бы несколько месяцев ради приличия.

– Да уж, – протянул Улан. – Для хана это такая пощечина…

– Скорее, апперкот, – невозмутимо поправил Сангре. – А далее второй смачный плевок в рожу Узбека. Дескать, ты сообщаешь, что хан ныне на Литву серчает, а потому лучше объединиться загодя. За упреждение благодарствую, но ты ж сам мне писал, сколь непостоянен Узбек и вечно мечется из стороны в сторону. Стало быть, его обида, может статься, скоро пройдет сама по себе. А вот слова твои, что ордынский хан тупоумен и одолеть его легко, неверны. Силы у него огромные. Так что в тайный союз с тобой против Орды я вступать воздержусь, ибо не ведаю, сколь крепка твоя дружина.

Давай лучше поначалу сходим вместе в поход на Тевтонский орден, пощиплем крестоносцев и ты мне на деле покажешь, чего стоят твои молодцы, коих ты столь горячо расхваливал в своей грамотке. Ежели увижу, что они и впрямь хороши, тогда и поглядим.

– А не получится, что Узбек, озлившись, поведет татар на Русь, пускай и на Москву? – задумчиво осведомился Буланов. – Князь, конечно, подлец, но и сознавать, что мы сами стали причиной очередного…

– Стоп! – остановил его Сангре. – Я и об этом подумал, почему предварительно и спросил тебя насчет Твери. Ты ответил, что никакого похода не было. Получается, Узбек, убив тверского князя, тем самым полностью удовлетворил свое самолюбие и к его княжеству никаких претензий предъявлять не стал. Но ведь и тут возникает точно такая же ситуация, в смысле, исключительно личные разборки. Следовательно, в ответе один Юрий Данилыч, а он под боком, бери его за кукан и на цугундер.

– За что бери и куда? – переспросила Изабелла.

– Значит так, Уланчик, – прошипел Сангре, недовольный тем, что его перебили не по делу. – Если ты в срочном порядке не возьмешься за обогащение словарного запаса нашего судмедэксперта, этим займусь я со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тебе перечислить, чему я ее научу?

– Я сам, – торопливо сказал Буланов.

– То-то. И тогда я заканчиваю, причем на мажорной ноте, предлагая присутствующим на краткий миг представить, как элегантно и точно эта грамотка-ответ совпадет с нашими сороками. Более того, вполне достаточно и ее одной, в случае если по каким-либо причинам монетки не сработают.

– Да уж, – согласился Улан. – За глаза хватит, – и с усмешкой поинтересовался: – А тебе Юрия Даниловича совсем-совсем не жалко?

– Понимаешь, – вздохнул Петр, – с одной стороны московский князь тоже тварь божья, но припомнив твой же рассказ, как он торговал мертвым телом своего врага, прихожу к непреложному выводу, что он таки просто тварь. Без всяких прилагательных. Или ты не согласен?

– Полностью, – твердо ответил его друг. – Ну а если Гедимин от всего откажется и обнаружится, что эта грамотка – всего-навсего подделка. Тогда подозрение сразу падет на Михаила, ибо…

– Не получится, – перебил Сангре. – В таких вещах рисковать нельзя и потому все должно быть подлинное: и гонец, и грамотка, и печать литовского князя на ней.

– Да простит меня дон Педро, – вновь вмешалась Изабелла, – но, на мой взгляд, здесь ты погорячился. Неужто ты думаешь, будто литовский князь согласится написать такое? Это ж очень опасно для него самого. А если Узбек в отместку пойдет войной на Литву?

– Вряд ли, милая донья, – покачал головой Петр. – Ведь в своем письме Гедимин и так отказывается вступать в тайный союз против Орды. Да и дочь свою в жены москвичу не отдает. Тогда зачем хану с ним воевать?

– Ну хорошо, а если Юрий станет с пеной у рта кричать о происках врагов, а на самом деле он ничего не писал в Литву? – поинтересовался Улан. – Впридачу выплывет наружу сватовство самих тверичей, если уже не выплыло. И еще одно. Все-таки московский князь – бывший ханский шурин, так что Узбек может ему дать дополнительный шанс оправдаться и потребует от Гедимина предъявить письмо Юрия.

Сангре помрачнел. Такая мысль не приходила ему в голову. Но сегодня был его день – день триумфа и торжества, когда абсолютно все получается и легко решается. В поисках нужного ответа ему не понадобилось даже бродить по комнате и тереть многострадальную переносицу – озарение пришло буквально через секунду.

– В конце того же послания будет написано, – медленно произнес он, наслаждаясь собственной виртуозностью, – что, согласно просьбе Юрия, грамотку его сожгли сразу после прочтения. Более того, соблюдая тайну, Гедимин повелел умертвить и русина, зачитывавшего ее, а потому московский князь может не опасаться, ибо ныне о ней знает лишь сам кунигас. Ну как?

– Вроде бы все сходится, и ты ныне выше всяких похвал, – медленно вынес Улан окончательный вердикт. – Более того, ты впервые на моей памяти поскромничал. На самом деле у тебя получился не хвостик, а целый хвостище. Но по-прежнему остается одно слабое звено – навряд ли литовский князь согласится такое написать. Какой ему смысл?

– Смотря что пообещать взамен, – лукаво улыбнулся Сангре. – Это раз. Ну и смотря кто станет просить его об этой услуге. Это два.

– Михаил Ярославич никогда не…

– Окстись! – перебил Петр. – Понятно, что он никогда. Более того, наш князь, как и в случае с монетами, вообще ничего не должен знать.

– А если не он, то кто же тогда?

Сангре молча расстегнул ворот рубахи и извлек из-за пазухи подвешенный на веревочке и хорошо знакомый Улану подарок великого кунигаса всей Литвы – золотой перстень с крупным сапфиром. Продемонстрировав украшение, он, не говоря ни слова, сунул его обратно за пазуху.

– Мы, как истинные мушкетеры, сами попросим литовского герцога Бекингема изготовить для нас недостающие подвески, – выдал он, неторопливо застегивать пуговки на вороте.

– Но…

Петр покачал головой и твердо произнес:

– Никаких «но». Или у тебя есть вариант с другим посланником?

Помедлив, Улан обескуражено развел руками – иных вариантов и впрямь не имелось.