Демоны ее прошлого - Ирина Шевченко Страница 17

Восемнадцать лет назад мисс Хелена Вандер-Рут, которой на тот момент едва исполнилось пятнадцать, была зачислена в Глисетский университет на факультет теоретической и прикладной демонологии. Случай редкий, но не уникальный: высшие школы и прежде принимали в свои стены одаренных детей, доказавших, что они в достаточной степени овладели даром, да и далеко было мисс Вандер-Рут до Эдриана Кроншайского, поступившего в академию в неполные десять. Тем не менее несколько изданий сочли это событие достойным упоминания. «Арлонский маг» удовлетворился одной фразой в посвященной началу нового учебного года заметке. «Голос», известный тягой к скандалам и сенсациям, расщедрился на отдельную статью, не преминув обвинить ректора Хеймрика в том, что тот пытается привлечь внимание к своему заведению, дав согласие на зачисление на общий курс «якобы чудесного ребенка, вся чудесность которого состоит в том, что она — последняя и единственная на сей день представительница известной династии демонологов. Но пока неизвестно, достойна ли юная мисс Хелена имени отца, Эрика Вандер-Рута, успевшего до трагической гибели внести весомый вклад в науку, и сумеет ли продолжить дело своего великого предка, Йозефа Вандер-Рута, заложившего основы современной демонологии». Репортеры «Голоса» даже раздобыли фото «якобы чудесного ребенка», взглянув на которое читатели должны были тотчас осознать, что юная мисс и не достойна, и не сумеет. Снимок сделали на церемонии посвящения в тот момент, когда щупленькая девчушка, смущенно ссутулившись, принимала свиток с клятвой студента из рук милорда Хеймрика. Низко опущенная голова и тень от шляпки не позволяли разглядеть лица, но можно было представить, каким перепуганным оно было. А быть может, и нет. Может, Хелена победно улыбалась в тот день. Ведь что бы ни писал скандальный «Голос», имя свое она впоследствии не раз оправдала.

Через три года профессор демонологии, некий П. Т. Вилберт, опубликовал исследования, в которых, по его признанию, ему немало помогла мисс Вандер-Рут, его «талантливая ученица и единомышленница». Работа была посвящена изучению энергии прорывов и возможности ее применения. В частности рассматривались варианты преобразования ее в электрическую.

Еще через год «Университетский вестник» вышел со статьей, в которой описывался совместный курсовой проект мисс Хелены Вандер-Рут и мисс Сюзанны Пэйтон. Статья занимала весь разворот, но Оливер недостаточно разбирался в демонологии, чтобы понять, чем так восторгался ее автор. Зато напечатанное тут же фото рассматривал долго. Мисс Вандер-Рут и мисс Пэйтон. Девушки сидели у лабораторного стола, одинаково подперев руками щеки: на головах черные остроконечные шляпы — шутливая дань традиции, — глаза скрыты толстыми стеклами защитных очков. И улыбались они похоже — широко и искренне. Не понять, кто из них Сюзанна, а кто Хелена, но обе выглядели одинаково счастливыми.

За этим — знакомое уже объявление о помолвке.

А потом, меньше чем через год, как раз в январе, в разных изданиях, от студенческого «Вестника» до столичного «Курьера», десяток статей о несчастном случае. Странно, что даже не упускающий возможности плеснуть в кого-нибудь грязью «Голос» назвал случившееся трагическим стечением обстоятельств и не рвался обвинить руководство университета в преступной халатности, ставшей причиной смерти четырех студентов, в числе которых была и Хелена Вандер-Рут.

Начав читать о происшествии, Оливер вспомнил то дело. Он тогда всего три года как возглавлял академию и, узнав о случившемся в Глисете, опасался волны проверок, которая накроет не только «провинившийся» университет, но, для профилактики, и другие учебные заведения королевства. Однако обошлось. Министерская комиссия, выяснив обстоятельства дела, ограничилась объявлением нескольких выговоров и общим приказом об усилении дисциплины на территории во внеучебное время. Родственники погибших получили страховку и некую, по слухам, незначительную прибавку к ней, как частичное признание руководством университета ответственности за случившееся. Претензий руководству никто не выдвинул, нового разбирательства не инициировал. Значит, нашлись неопровержимые доказательства того, что в гибели молодых магов никто, кроме них самих, не виноват. Или же добавленная к страховым выплатам сумма была не такой уж незначительной.

Хотя вряд ли.

Оливер внимательно перечитал все, что сообщалось о погибших.

Клаус Эрланд — сын верховного судьи округа Литвик.

Джордан Блейн — отпрыск металлургического магната.

Отец Ирвина Олдриджа — крупный землевладелец, а дядя — владелец нескольких газет, включая тот самый «Голос».

Эти люди не нуждались в деньгах и не стали бы молчать, если бы сомневались в достоверности представленных фактов.

Выходит, и правда несчастный случай.

За два дня до выпускного экзамена по специальности четверо студентов-демонологов без ведома наставников пробрались в оборудованный для ритуалов призыва павильон. Как установило следствие, молодые люди собирались позаниматься перед экзаменом. Наличие блокирующей магию защиты, установленной в павильоне как раз на случай несанкционированной практики, студентов не остановило, и они попытались деактивировать охранную сеть, чем спровоцировали выброс свободной энергии, приведший к обрушению сводов павильона.

Клаус Эрланд и Ирвин Олдридж погибли на месте. Джордан Блейн и Хелена Вандер-Рут скончались в течение следующих суток в лечебнице университета.

Оливер так увлекся историей покойной невесты Алана Росса, что чуть не забыл, ради чего затеял поиски. Вспомнив, почти сразу наткнулся на ответ. Точнее, на то, что могло быть ответом на вопрос о связи между Элеонор и четой Росс. В одной из статей говорилось, что на похоронах присутствовали мать и младшая сестра Хелены. Поскольку в первых заметках девушку называли последней представительницей династии Вандер-Рут, логично вытекало, что после смерти отца Хелены ее мать снова вышла замуж, а значит, у ее младшей сестры другая фамилия. Отчего бы не Мэйнард? То, что Элеонор воспитывалась в приюте, никак этой версии не противоречило: она могла потерять родителей уже после того случая. Окончила младшую школу, поступила в академию, а тут встретила бывшего жениха сестры, женившегося на ее же, сестры, подруге. Подобное «предательство» ее возмутило, она высказала это возмущение Алану в вечер Осеннего бала, наговорила гадостей, что он бежал от нее без оглядки, и сегодня Сюзанна, чуть не рыдая, спрашивала, за что она поступает так с ними, когда прошло уже десять лет…

Нет, не складывалось.

Глупости это все. Затеял расследование на ровном месте, придумал какую-то обиженную сестру. А Элеонор, возможно, и не слышала никогда о Хелене Вандер-Рут…

Но все-таки: Глисет, январь, одиннадцать лет — не много ли совпадений?