Операция «У Лукоморья» - Олег Шелонин Страница 17

Ожидание становилось невыносимым. Кощей устал слоняться по пустому залу. Черти с докладом о проделанной работе не спешили.

— Горыныч!

В проеме среднего окна появилась огромная зубастая пасть на длинной зеленой шее.

— Чего тебе?

— Центральная? А где остальные? — рассеянно спросил Кощей, думая о чем-то своем.

— Спят. Притомились за день, — шмыгнула носом Центральная.

— Опять передрались? — полюбопытствовал Кощей, свесившись из окна во двор.

Центральная врала. Левая и правая головы не спали. Правая нога дракона придавливала правую голову, левая — левую. У правой головы под правым глазом багровел огромный фингал, у левой такое же украшение алело под левым глазом. Головы придушенно шипели, пожирая друг друга глазами. Левая умудрилась просунуть голову чуть-чуть вперед и теперь, яростно изгибаясь, как щенок, взятый за шкирку, пыталась укусить себя за левую ногу.

— Чего на этот раз не поделили? — вздохнул Кощей.

— А ну их! Дурищи, — раздраженно буркнула Центральная. — Заспорили, кто первый на это стадо гриппозное накинулся, Правая или Левая.

— Ну и кто первый? — поинтересовался Кощей.

— Да ты че, хозяин! Соображаешь, че спрашиваешь? Я ж Цент-раль-на-я! Да рази ж я кому позволю первому мою добычу рвать? Кто ж знал, что у них болезнь сродственная — ящер.

— Ящур, дубина, — поправил Кощей.

— Ну змий! — донеслось снизу. — Мы ему, можно сказать, почетное место доверили, а он… бей его, Правая!

Центральная голова дернулась и упала вниз. Оттуда донеслись звучные шлепки, хрип и повизгивание. Через некоторое время в окно вновь сунулась зеленая голова Центральной с разбитым носом.

— Ну так че надо-то, хозяин? — нервно спросила голова. — Видишь, недосуг мне. Проблемы у нас… внутренние.

— Мне бы на болото слетать. Чертей проведать. — Кощей вновь свесился из окна. — Должок за ними числится. Как, сгоняем, а?

Теперь правая нога держала левую голову, а левая — правую. Левая что-то сердито шипела Правой, подняв глаза вверх. Снизу, похоже, зрел заговор.

— Не, — мотнула головой Центральная, — никак нельзя. Эти дурачки сейчас в таком состоянии, что по дороге шеи пооткусают, а то и крылья перегрызут. Шмякнемся, и хана.

— Ну ладно, — вздохнул Кощей. — Давай наводи здесь порядок, но чтоб к вечеру был готов к вылету на боевое задание.

— Как же… полетит он вверх тормашками, — посулили снизу. Голова Центральной вновь дернулась, зубы клацнули о подоконник, и оконный проем опустел. Кощей не стал ждать, чем кончится сопение и пыхтение во дворе. Тяжело вздохнув, он проскрипел заклинание переноса и оказался на краю суверенного болота. Кощей не любил пользоваться этим заклинанием. Оно отнимало много энергии, и от него потом, как с похмелья, болела голова. А главное — чуть-чуть напутаешь с координатами и запросто можешь вляпаться в какую-нибудь неприятность Вот и сейчас, вместо того чтобы прочно стоять на берегу на своих двоих, Кощей извивался как червяк в тщетной попытке дотянуться до соседней ветки огромного дуба. Крепкий сук, на котором он висел, нырнул под фалды его парадного фрака и вынырнул над загривком худосочной шеи владыки этих земель. Скоро Кощей понял, что так просто освободиться не удастся и придется колдовать повторно. Чертыхаясь про себя, Кощей собрался было произнести заклинание, как вдруг странные звуки снизу остановили его. Завывания неслись со стороны тропинки, ведущей к болоту. Кошачье трио старательно выводило:

… А по ночам я слышу голоса.

Затрещали кусты, и в поле зрения Кощея появились три качающиеся фигуры, цепляющиеся друг за друга.

Слышу вдруг, зовут меня по папеньке!

— Папа — наш человек! — торжественно провозгласил толстый черт со странным светящимся украшением на рогах. Остальные дружно закивали.

— А мы, козлы, его обидеть хотели, — всхлипнул щуплый черт с испуганным выражением лица.

— Эх, братаны, щас бы пахана поймать, по черепушке ему настучать. Черт с отвисшей губой стукнул себя кулаком в грудь. — Мне ж перед папой стыдно! Должок за нами!

— Ниче, братва! Он еще на нас нарвется!

Бывалый попытался что-то изобразить пальцами, связка, держащая троицу, распалась, и черные фигуры оказались в партере.

Кощей потряс головой. Говорят вроде по-русски, а понять невозможно. Тем временем черти умудрились скучковаться и с натугой приняли вертикальное положение.

— А мы ему, братва, стрелку забьем, — проблеял Трус.

— Умница! — заорал Бывалый.

— А че это? — спросил Балбес.

— Ну… — неопределенно промычал Бывалый, — это стрела такая…

— Для Черепа нужна стрела о-го-го… — почесал затылок Балбес. — Эта подойдет? — И он постучал рогами по дубу, на котором висел Кощей.

— Вполне, — безапелляционно заявил Бывалый. — Навались, мужики!

Черти уперлись рогами в ствол и дружно заработали копытами. Дуб затрясся, но устоял.

— Не, братаны, все по уму надо, как папа учил. — Бывалый схватился за нашлепку на рогах. — Блин! Прилипла. Братаны, выручай!

Трус и Балбес уперлись рогами в бригадира и дружно рванули Пластиковая бомба с чмоканьем отпустила рога.

— Лепи!

Бомбу шмякнули о шершавую кору у основания дуба, и вся честная компания села рядком в ожидании «стрелки». Кощей тоже ждал, сгорая от любопытства. О заклинании переноса он и думать забыл. Ждать пришлось недолго — на таймере оставалось всего десять секунд. Взрывная волна приподняла дуб метров на тридцать над землей, а Труса, Балбеса и Бывалого благополучно швырнула в родное болото. Благополучно, если не считать потери набедренной повязки Бывалого. Во время полета она зацепилась за корягу и осталась на берегу.

— Карты! — отчаянно заорал Бывалый.

— Где? — заволновались Трус и Балбес.

Бывалый, не тратя времени на объяснения, рванул обратно к берегу. Трус и Балбес ринулись вслед. Им повезло. На то место, откуда они сделали спринтерский рывок, с громким чавканьем вляпался дуб. Кощею повезло не меньше. Хотя тело его плавало в болотной жиже, голова торчала снаружи.

— Вот они, родимые, — донеслись до него умильные голоса чертей. Кощею это надоело.

— Эй, вы! — напустив на себя грозный вид, заорал Его Бессмертие. Быстро ко мне!

— Череп! — радостно заорал Бывалый.

— Пахан! — возликовал Балбес.

— Бей его! — заверещал Трус, храбро ныряя в кусты.

— Ай да папа! Стрелка-то сработала! — восторженно вопил Бывалый.

При виде несущихся на него галопом чертей Кощей попытался произнести заклинание, одновременно втянув голову в плечи, хлебнул болотной жижи, закашлялся, но все же довел дело до конца и вместе с дубом рухнул посреди тронного зала, отчаянно чихая, кашляя и костеря недобросовестных наемников на чем свет стоит.