Око за око - Гарри Тертлдав Страница 17

Лю Хань знала, что чешуйчатые дьяволы внимательно наблюдают за ней. Их интересовала не только ее беременность. Они не доверяли ей из-за того, что сделал Бобби Фьоре. Но если она станет разносить сплетни по всему рынку, как они догадаются, кто является человеком, которому предназначается информация? Со стороны она казалась глупой женщиной, болтающей со всяким, кто готов послушать.

Лю Хань мстила чешуйчатым дьяволам — как могла.

* * *

Когда Мордехай Анелевич взял в руки винтовку, он почувствовал, что снова приносит пользу. Те месяцы, что он провел в маленьком польском городке Лешно, оказались самыми приятными с тех пор, как немцы вошли в Польшу в 1939 году. В особенности роман с Зофьей Клопотовской, которая жила по соседству с людьми, давшими ему приют. Впрочем, воспоминания несколько портило чувство вины. Вокруг бушевала война, разве имеет он право на удовольствия?

Когда пришли ящеры, он готовил в варшавском гетто восстание против немцев. Евреи гетто подняли оружие — против нацистов и на стороне ящеров, — и Анелевич возглавил бойцов еврейского Сопротивления в захваченной ящерами Польше. Он стал одним из самых могущественных людей в стране.

Однако ящеры, не собиравшиеся уничтожать евреев, намеревались превратить их в рабов — как, впрочем, русских, немцев, поляков и всех остальных людей. Присоединившись к ним на короткое время, евреи спасли свой народ. Но заключение долговременного союза грозило катастрофой для всех народов.

Очень осторожно Анелевич начал работать против ящеров. Он позволил немцам тайно вывезти взрывчатый металл на запад, хотя часть драгоценного вещества досталась американцам и британцам. Кроме того, он способствовал бегству из страны своего друга Мойше Русецкого, после того как стало ясно, что тот больше не может выступать по радио с лживыми заявлениями от имени врага. Однако ящеры стали подозревать Мордехая, вот почему ему пришлось уйти в лес. Часть партизан были евреями, кроме того, к ним примкнули несколько поляков и немцев. Немцы, оставшиеся в живых и сражающиеся с ящерами через год после вторжения инопланетян, оказались крепкими ребятами.

Где-то, чуть впереди, закричала сова. Мордехая это не пугало. Пару ночей назад он слышал, как выли волки. Вот тогда его охватил атавистический страх, да такой сильный, что внутри все сжалось.

Чуть ближе дозорный издал тихое шипение, и все застыли на своих местах. Вскоре Мордехай услышал сообщение, переданное шепотом по цепочке:

— Иржи нашел шоссе.

Дорога из Люблина в Байала Подляска была асфальтированной, что по польским стандартам делало ее исключительно ценным объектом. Один из немцев, рослый блондин по имени Фридрих, хлопнул Анелевича по плечу и сказал:

— Ладно, Шмуэль, посмотрим, что у нас получится.

— Один раз похожий план сработал, — ответил Мордехай на таком правильном немецком, что ему мог позавидовать его собеседник, представитель вермахта.

В партизанском отряде пользовались только именами, не фамилиями. Анелевич взял себе фальшивое — многие, узнав, кто он на самом деле, не удержатся от соблазна сдать его ящерам, — но оно все равно было еврейским, несмотря на отличный немецкий и польский. Превосходное знание языка не скрывает некоторых весьма характерных деталей.

— Хорошо, — сказал Фридрих. — Скоро узнаем, сработает ли твой план еще раз.

В его голосе прозвучала угроза, но Анелевич знал, что еврейская кровь тут ни при чем. Просто Фридрих не хотел потерпеть неудачу. Это у него осталось со времен службы в армии. В остальном он ничем не напоминал лощеных офицеров вермахта, которые превратили в ад жизнь евреев в Варшаве и Лодзи, да и вообще по всей Польше. Мятая шляпа заменяла немцу металлическую каску, спутанная желтая борода украшала лицо, а нагрудный патронташ, надетый поверх крестьянской куртки, придавал вид заправского пирата.

Вздохнув от облегчения, Анелевич снял с плеч ящик, который нес вместе с рюкзаком. Какой-то ловкач стащил его с базы ящеров в Люблине. Ничего особенного, обычный контейнер для боеприпасов. Он поставил его на дорогу, и партизаны сложили туда банки с едой, отчасти позаимствованной у ящеров, отчасти сделанной людьми.

Стоявший прямо у шоссе Иржи держал в кармане банку с молотым имбирем.

— Засунь мне в карман, — шепотом приказал ему Мордехай. — Еще рано выставлять приманку на всеобщее обозрение.

— Это твое представление, — прошептал Иржи и отдал банку Анелевичу. Он ухмыльнулся, в темноте зловеще блеснули белые зубы. — Ну, ты и хитрец! Настоящий еврейский ублюдок!

— Да пошел ты, Иржи, — ответил Мордехай, улыбаясь в ответ.

Анелевич вышел на дорогу и вытряхнул содержимое контейнера на асфальт, банки покатились в разные стороны. Он оглядел плоды своих трудов и решил, что этого недостаточно. Тогда он наступил на пару жестянок, разбил несколько банок.

Затем отошел на несколько шагов, еще раз внимательно изучил место действия и пришел к выводу, что все просто отлично. Складывалось впечатление, что ящик с продуктами свалился с грузовика. Затем Мордехай достал из кармана банку с имбирем, открыл крышку и высыпал половину содержимого на то, что осталось в ящике. Закончив, поставил банку на дороге и спрятался в кустах.

— А теперь будем ждать, — сказал он Иржи.

Тот кивнул.

— Вонючие кретины не сообразили вырубить кусты вдоль дороги, — заметил он.

— Не сообразили? — переспросил Анелевич. — Ну, может быть. Лично я думаю, им просто не хватает рук, чтобы сделать все необходимое. Хорошо. Если бы дело обстояло иначе, они бы нас давно победили. Они пытаются захватить весь мир и потому вынуждены рассредоточить свои силы.

Он нашел отличное местечко за каким-то кустом — Мордехай вырос в городе и не особенно разбирался в ботанике. Сняв штык, он выкопал себе небольшую ямку в мягкой земле. Анелевич прекрасно понимал, что намного лучше справился бы со своей задачей, если бы у него имелось необходимое снаряжение для рытья окопов.

Теперь оставалось затаиться и ждать. Прилетел комар и укусил его в руку. Мордехай согнал его, но другой тут же облюбовал ухо. Сосед прошептал, что он слишком шумит. Появился еще один комар. Мордехай заставил себя лежать тихо.

Машины ящеров производили гораздо меньше шума, чем грузовики нацистов. Порой немецкие танки и машины проезжали по дорогам с таким ревом и грохотом, что наводили на всех ужас, но зато ты всегда знал, где они находятся.

Ящеры могли подобраться незаметно, а потому следовало быть осторожным.

Мордехай соблюдал осторожность, как и все остальные партизаны. Тот, кто проявлял беспечность — впрочем, порой и тот, кто ее не проявлял, — платил за это жизнью. Услышав тихий рокот машин, направляющихся на север, Мордехай прижался к земле, стараясь остаться незамеченным. У ящеров имелись приборы, позволявшие им видеть в темноте.

Транспортер с солдатами и три грузовика, не останавливаясь, промчались мимо ящика, валявшегося на дороге. У Анелевича внутри все похолодело. Если ловушка не сработает, его престиж в отряде упадет. Он руководил еврейским Сопротивлением, но здесь никто этого не знал. Для них Мордехай Анелевич был всего лишь новичком, решившим показать, на что он способен.