Последняя любовь. Плен и свобода - Витамина Мятная Страница 17

«Тогда никто из ее родных не сможет посмотреть в глаза никому. И она после всего того, что обещала им, не сможет. Да она просто сгорит со стыда, не сходя с места».

Баст продолжала терзаться на протяжении всего того времени, пока ее раздевали рабыни. Даже мысль о том, что она сейчас в личных покоях пирата, захватившего ее, отошла на второй план перед укорами совести.

В конечном итоге ее гибкое и не совсем честное второе «Я» нашло решение. Оно из любой ситуации выбиралось с легкостью и «в любую дырку могло пролезть без мыла», так как было довольно скользкое и лишено всяких ограничений типа совести и чести. Ее второе «Я» было гораздо старше и опытнее Баст, и принадлежало к другой, более жесткой эпохе. Эта вторая половинка ее души по существу принадлежала не ей.

Это был осколок духа Древнего Великого Воина. Именно оно и подсказало ей, что ключевыми словами в этой проблеме являются слова «если» и «узнают». Эти размышления успокоили и убаюкали тихий, почти не сопротивляющийся голос совести.

В приказном порядке, жестко царапая щетками кожу, девушки-рабыни быстро обмыли ее в неглубоком бассейне с еле теплой водой.

Служанки натерли ее тело какой-то жидкостью. Испаряясь с поверхности кожи, она окутывала Баст коконом терпкого аромата неизвестных ей трав и древесной коры. Вдыхая щекочущий нос запах, она наслаждалась этим странным сочетанием, непохожим на цветочные ароматы духов и благовоний.

Рабыни помогли облачиться в длинную набедренную повязку белого цвета. Странное одеяние путалось и забивалось между ног, оставляя бедра открытыми. Белый короткий лиф с маленькими рукавчиками, расшитый мелкими прозрачными кристалликами, которые слегка, как бы неуверенно меняли цвет, поддерживал и оставлял открытыми грудь и живот. Обуви ей не дали. Она, как и рабыни, должна была ходить босиком. По сути дела, ее наряд не очень и отличался от их одежды. Только замысловатой вышивкой на подоле набедренной повязки, да на вырезе короткого облегающего лифа.

Проводив ее в круглую комнату рабыни торопливо, тихо ступая босыми ногами по мягкому ковру, вышли из комнаты. Последняя из них, кинув быстрый взгляд на Баст, задернула занавески на арке, ведущей в комнату с бассейном.

Перед Баст предстала поразительная комната, больше всего походившая на пещеру с сокровищами или драконово логово.

Как и все Сетты, пират хранил все свои сбережения в виде золотых изделий, монет и драгоценных камней. У стен лежали кучи золота, сильно поразившие Баст. Не то что бы она никогда не видела такого количества ювелирных изделий и драгоценных металлов – каждый зал Дворца Роз был как музей. Все во дворце было подобрано с тонким вкусом и изяществом. А здесь все просто свалили все в кучу, на пол – этого она не понимала.

Комната была не круглой, как ей вначале показалось, а странной формы. Стены в комнате тоже были необычные. Для начала нужно заметить, что их было шесть. В трех из них были прикрытые портьерами арки. К еще одной была придвинута изголовьем огромная кровать, которая сама по себе уже могла считаться небольшой комнатой, если задернуть шторы полога. Пара столиков, мягкая кушетка с подушками, несколько кресел были приставлены к остальным стенам. Они утопали витыми ножками в куче монет и золотых вещиц, небрежно сдвинутых к стенам с середины ковра, покрывавшего весь пол. Комната была довольно просторная, по углам висели небольшие светильники. В мягком, желтоватом свете отдельно валявшиеся кругляши монет посверкивали, выглядывая из густого ворса ковра. Их блеск отражался в темных, склоненных зеркалах, висевших на стенах.

С точки зрения стиля комната была ужасно вульгарной. Множество богато украшенных вещей портили и перенасыщали деталями интерьер. Баст подумала, что пират как дракон, притащил ее в свое логово, и будет хранить как драгоценность. Но ей было все равно. Сокровища сверкали и переливались и она, в порыве глупого детского восторга, упала на ближайшую золотую кучу и попыталась изобразить «снежного ангела» на фоне сверкающего металла.

Ее веселое настроение прошло также быстро, как и возникло. Какая-то тревожная мысль появилась у нее в голове, но тут же бесследно растворилась.

Баст задумчиво встала с кучи золота и посмотрелась в висевшее на стене выпуклое зеркало. Оно было странно знакомым – сделаное в виде круглого выпуклого диска-солнца, с рамой, изображавшей лучи светила. Эта вещица явно была украдена с какого-то богатого торгового корабля, везущего вещи из храма на новую звездную базу. И принадлежала ее сородичам. Зеркало повторяло эмблему солнца Ра. Уникальность этого предмета состояла в том, что амальгама было не серебряной, а золотой, отражения в таких зеркалах показывали только все самые лучшее качества, заключенные в человеке. Баст полюбовалась своим отражением и отражением комнаты в зеркале. Комната теперь не казалась ей уже неприятной, просто в ней действовали чуждые ей порядки и законы.

Она обратила внимание на отражение камней в зеркале: два рубина и фиолетовый камешек прилипли к ошейнику. Магический металл медленно пожирал драгоценные камни. Выглядело это настолько гадко, что Баст затошнило от увиденного. Волна отвращение к ненавистной, противной вещи захлестнула ее. Она отошла от зеркала, чтобы не видеть этого. Но тут же ненависть, поднявшаяся было в ней, стала угасать, она быстро успокоилась и вновь пришла в состояние вялого интереса.

Баст провела небольшой эксперимент, скормив маленький темно-кровавый рубин браслету на запястье, а вот золотую монету тот отверг. Постучав пару раз по нему ребром монеты и приложив на более долгое время, она бросила ее на пол.

Монета со звоном плюхнулась на гору драгоценностей и, не удержавшись на ней, покатилась по ковру. Девушка меланхолично и заторможено наблюдала за ее движением.

В ногах разливалась приятная вялость. Постояв немного в задумчивости и что-то про себя решив, она подошла к кровати и легла на мягкий белый мех. Растянувшись на нежном покрывале, она не спеша оглядела полог над кроватью и деревянные резные колонны, поддерживающие его.

Окинув ленивым взглядом покрывало, в ногах постели Баст увидела утонувшую в складках меха шкатулку. Потянувшись к ней, девушка высыпала содержимое на кровать.

Яркие ожерелья, камни и самоцветы высыпались на белый мех. Тут на ее нашло наваждение. Она начала лениво перебирать драгоценности, потом примерять сверкающие кольца. Изящество и вкус, с которым их сделали, восторгал ее. Она собирала в горсти драгоценные камни и подбрасывала их воздух. Радужный, сверкающий водопад падал на нее. В блаженстве она терлась щекой о мягкий мех кровати, ее волосы разметались по белому покрывалу и разбросанные драгоценности запутывались в них.

Вокруг драгоценностей светились радужные ореолы. Экстаз и эйфория охватили тело девушки. Ее руки, двигающиеся перед лицом, тоже окружало цветное свечение, за руками в пространстве тянулись такие же яркие разводы, медленно угасая. Вокруг всего виденного колыхались радужные тени, повторяя очертания предметов, постепенно все теряло четкость и становилось как бы размытым. Она видела все сквозь полуприкрытые ресницы на утомленных глазах.