Шагренья. Из рода Чёрных Королев - Катерина Полянская Страница 17

Руку мне не предложили, да я и сама не стремилась к тактильному контакту. С каждой нашей встречей жених нравился мне все меньше. Вот как можно быть таким красивым и отталкивающим одновременно?! А мне с ним еще… ой, даже думать не хочу!

Одно доброе дело он все-таки совершил: унес с собой халат. И хотя вернул мне его в достаточно издевательской форме, слухов и ненужных вопросов теперь не будет. И все решат, что у нас все развивается как надо: свидания по расписанию и постепенное узнавание друг друга. Единожды — по всеобщему мнению опять же — мы от заданной темы отошли, но тут можно прикрыться праздником. Имею я право на подарок ко дню рождения? Вот именно. Значит, сильно доставать нравоучениями не должны.

— Принцесса? — Прожив всю жизнь во дворце, я прекрасно ориентировалась здесь и сейчас шла, почти не глядя. А потому буквально подпрыгнула, услышав голос Мейхема у самого уха.

Теплое дыхание пошевелило волосы. Я отпрянула, точно ужаленная.

— Шагренья, — одернула его интуитивно. На самом же деле мне просто требовалось время, чтобы прийти в себя. Переведя дух, продолжила: — Это мое имя. Потрудись запомнить, пожалуйста.

— Договорились, — сосредоточенно кивнул Мейхем, старательно изображая на лице напряженную умственную деятельность. — Но оно длинное и сложное. Сократить никак нельзя?

Грени — для родителей. Шани — для всех остальных. Близких.

Мгновенно решив для себя, что таковым этот паук не является, я смерила его холодным взглядом и покачала головой.

— Нельзя! Предполагается, что меня окружают исключительно умные пауки, у которых нет проблем с памятью.

— Злюка.

Зеленые глаза опять смеялись. Насмехались?

— На себя посмотри, — буркнула, в очередной раз справляясь с порывом вытащить пару силовых нитей и просто придушить свое счастье. И паучью суть снова почувствовала, да.

— Так, может, обменяешь меня на кого-нибудь более разумного? — прищурился блондин.

За золотистыми искорками нервозного веселья скрывалось серьезное выражение.

Он хотел выжить.

Так же отчаянно, как я — не уничтожить частицу себя убийством.

— И рада бы, — пропела участливо, за кривляньем маскируя искреннее сочувствие. — Но бракованный жених обмену и возврату не подлежит. Иногда я просто ненавижу эти традиции!

— Ладно, это логично, — неожиданно легко смирился он.

Кивнула.

Думала, на этом разговор увянет и мы спокойно дойдем до Оракула, но Мейхем придержал меня за плечо и, когда я остановилась, заговорил вновь:

— Я просто хотел сказать, что у тебя глаза вспыхивают серебром. Иногда.

Примерно догадываюсь, в какие именно моменты. Наверняка когда просыпается моя паучья сторона! Но вот значит ли это что-то? Ну, помимо грядущего превращения. Ответить на сей вопрос, не сходя с этого места, было невозможно, посему, как только выдастся свободное время, надо еще раз посетить библиотеку.

Сдержанно поблагодарила Мейхема за внимательность, после чего мы все-таки двинулись в нужном направлении. Время действительно поджимало.

Оракул обитал в восточной башне. Или обитала. Наши определить пол затруднялись, уж очень колоритная особа, которая о себе распространяться отнюдь не любила. Поэтому известно было немногое: слабый маг, поэтому от силовой паутины почти не зависит, зато обладает феноменальным даром предвидения. Ни имени, ни возраста, ни происхождения. Ни даже захватывающей истории о том, как это чудо попало в Шанаси. Вообще ничего! Черные Королевы обычно предельно осторожны и в других обстоятельствах ни за что не стали бы держать при себе сего какого-то ненадежного подданного, но… За несколько столетий не было ни единой ошибки с днем и часом оборота у принцесс. Соответственно, проблем тоже было по минимуму. Женихи страдали, но дворец и столица оставались невредимы. Уже немало, а если еще учесть, что Оракул башни своей не покидает вообще, то, пожалуй, можно и понять, почему его пребывание здесь не ставится под вопрос. Вряд ли он может навредить, а вот пользу приносит колоссальную.

На винтовой лестнице гуляли сквозняки.

После первого десятка ступенек Мейхем наконец вспомнил о воспитании и предложил мне руку.

Приняла. Но свою разместила поверх так, чтобы касаться исключительно ткани его камзола. Ни в коем случае не кожи.

Так и взбирались наверх молча. Я немного запыхалась, почувствовала резь в боку и слабость в ногах. Все это, смешавшись со страхом, позитивного отношения к жизни не добавило. Ненавижу это место! И глупые церемонии! И собственную кривую природу заодно!

Из владений Оракула слышались голоса.

Я замедлила шаг, чтобы немного прийти в себя перед встречей с семьей, и тут в голову постучалась тревожная мысль. Халат! То есть в моих руках яркая коробочка с лентой, но если кто полюбопытствует… Могут возникнуть проблемы.

— Что? — одними губами спросил Мейхем, который еще раньше почувствовал мое настроение и тоже остановился.

Теперь вот опять что-то уловил.

В очередной раз отмахнувшись от мыслей о поразительном взаимопонимании, я продемонстрировала ему то, что держала в руке. Объяснять на словах рискованно. Мои опасные родственники имеют странный слух и порой могут разобрать что-то даже сквозь толстые стены дворца Шанаси.

Обозрев подсунутую ему почти под самый нос проблему, Мейхем кивнул, стряхнул мою лапку и стремительно преодолел оставшиеся ступени. Один.

Скрылся за дверью.

Не успела я сообразить, что это вообще такое было и стоит ли обижаться, как из владений Оракула лиловой тенью выскользнула Лалисса, почти бесшумно приблизилась ко мне и вопросительно вздернула бровь. Спасение! Я передала ей то, что желала утаить от посторонних глаз, и мы вместе стали подниматься. Лали даже не стала утруждаться и относить коробку в мою комнату. Она ведь вейла! А их породе мужчины постоянно что-нибудь дарят. Я сама видела: чего в ее комнатке только нет…

В просторной прорицательской зале наверху восточной башни собралась вся семья. По правилам, посторонние сюда не допускались. Родители, Теония с мужем и старшей дочерью — девочкой одиннадцати лет с настороженными черными глазами, и Аши, тихо сидящая в уголке. А также жених, моя шер-лаше и Оракул.

Почтительно здороваясь с присутствующими, я мысленно отмечала некоторые подробности. Бабушка не пришла. И не было никого со стороны жениха, а ведь для семьи это огромная честь. Ну, так считается. Особенно для приграничной знати, о которой в Паутине и не знает никто. После того как все закончится, их причислят к самому высшему сословию, щедро одарят, предложат перебраться в Паутину и занять должности при правящей.

Странно все это.

— Ты чувствуешь силу? — Мама приблизилась ко мне, обняла и шепотом стала задавать обычные для такой ситуации вопросы.

— Немного.