У каждого свой путь в Харад - Анна Р. Хан Страница 17

Сейчас, когда ей предстояло спуститься на него, парапет казался ей намного уже, чем в воспоминаниях не такого уж далекого детства.

Еще раз глубоко вздохнув, она легла на подоконник животом и стала потихоньку спускаться наружу, держась обеими руками за край подоконника внутри комнаты. Ее тело уже почти полностью свесилось из окна, а ноги все еще не касались своими подошвами карниза. Руки дрожали от напряжения как натянутые струны, а внутри тихонько нарастала паника.

Гали вдруг ясно поняла, что если что-то пойдет не так, то обратно она забраться тем же путем не сможет. У нее просто не хватит сил и ловкости, чтобы подпрыгнуть с узкого карниза, оттолкнувшись едва согнутыми в коленях ногами, уцепиться за край оконной раны и, подтянувшись, втащить тело на подоконник.

Гали снова зажмурилась.

«Так, я не буду об этом думать. Я просто аккуратно отпущу руки и тихонько соскользну на карниз, а потом сразу же ухвачусь за поросль плюща…»

Инстинкт самосохранения не давал ей разжать кулаки, и вместо того, чтобы «тихонько соскользнуть», хотелось изо всех сил закричать: «Помогите, мамочка, кто-нибудь!» Но тут в покрытой диадемой аккуратно зачесанной головке Гали возникла любопытная картинка. Она увидела, как на ее крик сбегается вся челядь замка, и последней входит ее мать в съехавшем чепчике, с поджатыми губами и видит, как ее, княжну, с раскорячившимися во все стороны руками и ногами втаскивают обратно в залу.

Какой позор! Этот вердикт заставил ладони Гали разжаться сами собой. Она действительно соскользнула с подоконника, и как только макушка ее головы поравнялась с краем оконной рамы, ступни плотно прижались к каменной поверхности.

Судорожно вздохнув, боясь потерять равновесие, она подтянула к груди руку и схватила в пятерню жесткие стебли плюща.

«У меня получилось! И дальше тоже все получится. Надо только не думать о том, что это карниз. О том, что высоко. Это… это просто тропинка в лесу Ну, может, не в обычном лесу, в харадском таком предгорном лесу, где тропинки вьются лентами по скалам, поросшим соснами, со странными искривленными стволами…»

Так Гали думала о всякой всячине, осторожно переступая ногами по карнизу, уткнувшись носом в облетающий по осени плющ. Теперь она знала, почему у друзей ее детских забав после таких испытаний были ободраны поверхности ладоней и сломаны ногти. Что к концу пути даже нос у нее будет ободран, она почти не сомневалась.

Шаг за шагом, осторожный перехват руками за новые стебли, предварительно подергав их для верности, и снова – шаг за шагом. Когда княжна добралась до конца стены, где, как ей помнилось, должна была начинаться череда похожих на ступеньки выступов, она чувствовала каждую мышцу своего уставшего от напряжения тела.

«Никогда не думала, что тело может болеть вот так – сразу и везде. Ну хорошо, вот я и добралась до угла, теперь осторожно поднимусь наверх, потом до середины стены влево, а там снова выступы. Я доберусь по ним до окна и постучу в стекло… Хорошо, что ночь выдалась не ветреная. Меня бы, наверное, уже давным-давно отсюда сдуло. Вместе с плющом. Так, главное, не думать о том, на какой я высоте… Ох, так я же об этом как раз и подумала!..»

Подъем прошел очень быстро, и на втором карнизе Гали почувствовала себя уже намного уверенней. Как ни странно – ведь этот карниз намного выше, а она сама уже так устала.

Время от времени она приостанавливалась, чтобы перевести дыхание и, задрав голову, определить, в какой части стены она находится. Стена на этом уровне была намного сильнее испещрена следами времени, и наверх вело множество выступов. В темноте было немудрено ошибиться и начать подъем не к тому окну. Или вообще не к окну.

Гали перевела дыхание, прижавшись лбом к выщербленному камню. От стены пахло пылью, плесенью и мокрым песком. И княжна решила, что вот именно так должна пахнуть безысходность. К этому моменту она уже полностью расписалась в собственной глупости.

«Может, я взрослею? Я сейчас подумала – а ведь мама была совершенно права. На самом деле, привычка засиживаться в библиотеке не довела меня таки до добра. Более того, с высоты нескольких этажей она вообще кажется теперь фатальной ошибкой. И чтобы поумнеть, мне нужно было влезть на эту идиотскую стену? О, тогда получается, что в обычных условиях я бы не поумнела никогда… Это весьма печально».

Гали подергала плющ, проверяя его на прочность. Попробовала покрутить затекшими плечами – из этого мало что вышло, но все же немного помогло.

Вот она, ее заветная цель – сверху маячит смутный, пробивающийся сквозь толщу задернутых портьер лучик от одной из множества зажженных свечей. Несомненно, вот здесь, прямо над ней, окно отцовского кабинета.

От карниза брал начало отлогий, иногда прерывающийся пустотами от выпавших камней подъем, который заканчивался почти у самого оконного проема. Теперь Гали было понятно, как в свое время кошка залезла в окно кабинета, но ей все еще было не ясно, как животному хватило на это смелости. Хотя, с другой стороны, если подумать, оставаться снаружи стены и бездействовать куда как страшнее.

Когда оконный проем, намеченный княжной как конечная цель, был буквально в паре шагов, Гали приостановилась, чтобы перевести дыхание. Княжна постаралась придать лицу задорное выражение, чтобы спрятать за ним мордашку испуганного насмерть ребенка. Девушка постаралась представить, насколько обескураженным будет лицо у отца, когда она постучит снаружи, и улыбнуться получилось уже почти естественно.

Оставалось всего ничего, чтобы ее предприятие завершилось грандиозным успехом. Всего лишь взобраться по выступам на внешний подоконник окна и, выпрямившись в полный рост под оконной аркой, пару раз стукнуть в стекло.

И в этот момент кто-то изнутри дернул раму этого самого окна, нисколько не заботясь о производимом шуме.

От испуга Гали вжалась в стену, совершенно забыв, что только что собиралась, собственно, в него постучать.

– Сколько вы курите, князь – это просто невероятно, – услышала Гали голос с легким, непривычным уху акцентом.

– События, знаете ли, располагают.

– Не без этого, конечно, но вы должны держать себя в руках.

– Все пошло не так, как вы говорили. Совсем не так.

– Не совсем так, вернее сказать, любезный Всемир, – поправили князя. – Иногда случаются накладки. Но это, уверяю вас, исключение. Наше продвижение по фронтам Озерного края является ярким доказательством успешности проводимой политики.

– Да уж, да уж… – Князь явственно попыхивал своей трубкой с изогнутым длинным мундштуком. – Но это общие слова. Вы должны признать, что все пошло вразрез с вашими планами. Само появление принца Озерного края на переговорах – это я вам скажу… Вы обещали не допустить этого. Что не должно было составить особого труда для ваших подручных. Особенно учитывая, – он усмехнулся, стараясь повторить интонацию оппонента, – успешность проводимой политики. В конце концов, вы меня в этом просто-напросто уверили.