Торговцы во времени - Андрэ Нортон Страница 17

— Что все это значит? — спросил он Мак-Нейла, после того как перерезал его путы и помог ему встать.

Мак-Нейл помассировал запястья, сделал пару шагов и сморщился от боли.

— Наш дружок хочет стать верным слугой Ларги.

Росс схватился за лук.

— Племя вышло на охоту за нами?

— Ларга приказал — опять с ясного неба — поймать оставшихся торговцев и представить их ему лично в качестве жертвы на празднестве плодородия.

Древний-древний обычай кровавых жертвоприношений на весеннем празднике. Росс вспомнил заученные им на занятиях ужасные детали. Любой странствующий чужак или человек из враждебного племени, захваченный перед этим днем, был обречен. В неудачные годы, когда не удавалось поймать человека, его заменял олень или волк. Но лучшей жертвой был все же человек. Итак, Ларга повелел — с неба — добыть ему торговцев. Как же быть с Эшем? Любой охотник из деревни может выследить их.

— Надо быстро уходить, — сказал Росс Мак-Нейлу, взявшись за веревку, на которой, как на поводке, повел Дала. Эш наверняка пожелает допросить аборигена на предмет нового приказания Ларги.

Но как Росс ни спешил, ему приходилось сдерживать шаг, чтобы Мак-Нейл за ним успевал. Человек с заставы на холме шел уже на пределе сил. Стартовал он бодро, но вскоре его начало шатать. Росс пинком отправил Дала вперед, велев ему стоять там, а сам стал помогать Мак-Нейлу. Когда они, наконец, подошли к ручью и увидели костер у входа в пещеру, уже вечерело.

— Макна! — Эш назвал спутника Росса на местный манер. — И Лал. И что ты здесь делаешь, Лал из города Нордена?

— Пакости, — Росс помог Мак-Нейлу зайти внутрь пещеры и улечься на охапку травы, заменявшую ему постель. — Пытался поймать торговца в подарок Ларге.

— Так, — Эш повернулся к аборигену. — По чьему же приказу охотился ты на моего родича, Дал? Неужто Нордена? Разве он забыл о наших узах крови? А ведь эти узы были посвящены самому Ларге.

— А-а-а-а!.. — абориген скорчился у стены, к которой его швырнул Росс. Он не мог прикрыть лицо руками, поэтому спрятал его у себя в коленях так, что оставался виден только пучок волос на макушке. Росс с изумлением понял, что этот маленький человечек рыдает как ребенок, содрогаясь всем телом.

— А-а-а-а!.. — завывал он.

Эш позволил ему пошуметь пару секунд, а затем, хромая, подошел к нему и, схватив за волосы, поднял его голову. Глаза Лала были плотно закрыты, но на щеках его блестели слезы, а рот был искривлен в жалобной гримасе.

— Заткнись! — Эш тряхнул его, но не слишком сурово. — Разве ты уже испытал остроту моего ножа? Разве стрела уже пронзила твою кожу? Ты еще жив, а мог бы уже умереть. Если ты рад, что еще живешь, Лал, докажи это, рассказав нам все, что знаешь.

Женщина по имени Касска во время их встречи на дороге продемонстрировала определенную степень интеллигентности и умения говорить. Но Лал, совершенно очевидно, был сделан из другого теста — простой человечек, чей темный умишко мог вместить одновременно очень немного мыслей. И настоящее казалось ему беспросветным. Мало-помалу, им все же удалось вытянуть из него рассказ.

Лал был бедным, очень бедным, он никогда не осмеливался даже мечтать о тех драгоценных вещах, что приносили в город Нордена торговцы. Но он был скорее приверженцем Великой Матери, нежели одним из тех, кто приносит жертвы Ларге. Ларга — бог воинов и великих людей, он сидит слишком высоко, чтобы знаться с такими, как Лал.

Поэтому, когда Норден сообщил, что застава на холме погибла под ударом огненного кулака Ларги, Лал был не очень сильно потрясен. Он по-прежнему не считал себя подданным этого бога, и больше думал о сокровищах, которые могли остаться под руинами. Он подумал, что Гнев Ларги простерся лишь на их бывших владельцев, и поэтому тайно отправился на поиски.

Но то, что он увидел, заставило его уверовать в ярость Ларги и, испугавшись до потери своего слабого разума, бежать, забыв о сокровищах. Но Ларга видел его там и прочел его нечестивые мысли…

Здесь Эш прервал ход его повествования:

— Как Ларга увидел Лала?

Потому что — тут Лал задрожал, снова заплакал и речь его стала сбивчивой — в то самое утро, когда он отправился на болото охотиться на диких гусей, Ларга заговорил с ним, с Лалом, который ничтожней, чем вошь, копошащаяся в лохмотьях.

— А как говорил Ларга? — голос Эша стал мягче, ласковей.

И Лал ответил, что из воздуха, так же, как он говорил с Норденом, вождем. Бог сказал, что видел, как Лал приходил к заставе на холме, а потому Лал должен стать его жертвой. Но Лал может быть прощен, если послужит ему. А он, Лал, простерся ниц перед бесплотным голосом бога и поклялся, что будет служить Ларге до конца своих дней.

И тогда Ларга повелел ему поймать одного из злых торговцев, прячущихся на болотах, и связать его веревками. Затем он должен был позвать людей из деревни и вместе с ними доставить пленника на холм, куда Ларга простер свой гнев и там оставить. Позже они могут вернуться и забрать то, что найдут там. Они смогут использовать это, чтобы во время посева благословить поля, и тогда в деревне Нордена все будет благополучно. И Лал поклялся, что сделает все, что повелел ему Ларга, но теперь не может выполнить клятвы. Поэтому Ларга уничтожит его, и надежды на спасение нет.

— Но, — сказал Эш еще ласковее, — разве ты не служил Великой Матери, неизменно отдавая ей долю от всех плодов, даже если урожай с твоего единственного поля был мал?

Лал поднял на него глаза. Его удрученное лицо было мокрым от слез. Потребовалось несколько секунд, чтобы этот вопрос проник в его затуманенный страхом разум. Затем он робко кивнул.

— Разве она в ответ не заботилась о тебе? Ты беден, это верно. Но твой желудок не пуст даже сейчас, когда люди постятся в ожидании нового урожая. Великая Мать печется о тебе. И именно она привела тебя к нам. Это говорю тебе я, Эшша из торговцев, говорю тебе правдивым языком. А Ларга, разрушивший заставу и пославший тебя сюда, не желает тебе добра!

— А-а-а-а!.. — вновь затрясся Лал. — Я знал это, Эшша! Он — из мрака, полного призраков!

— Именно так. Он не из рода Великой Матери, ибо она — богиня света и добра, нового урожая и приплода твоих стад, богиня девушек, которые выходят замуж и рожают сыновей, которые принимают копье из рук отца, и дочерей, что прядут у очага и бросают в пашню золотое зерно. Ларга прогневался на нас, но не на Нордена и не на тебя. И мы приняли этот гнев.

Он, хромая, вышел наружу, где вечерние тени уже ползли по земле.

— Слушай меня, Ларга! — крикнул он в сумрак наступающей ночи. — Я — Эшша из торговцев, и я принимаю на себя твою ненависть. Ни на Дала, ни на Нордена, ни на людей, что живут в городе Нордена, не будет обращен твой гнев. Я говорю это.

Росс, заметив, как Эш тихонько махнул ему рукой, успел подготовить сюрприз, имевший целью окончательно потрясти Лала. Это была эффектная вспышка зеленого пламени за ручьем. Лал опять задрожал, но так как за вспышкой не последовало других чудес, он рискнул снова поднять голову.