День ангела - Павел Комарницкий Страница 17

Однако, надо както выбираться. Лапоть попробовать сплести, что ли?

- Ира, Ир… неожиданно для себя самого позвал я вслух.

"Ау! Что случилось?" раздался в голове безликий голос.

" Тут история дурацкая. Машину мою угнали. И башмак я утопил в вашей луже"

Шелестящий, бесплотный смех. Значит, и смех передается…

"С кем обычно приключаются дурацкие истории?"

"Да я и не отрицаю. Но выбираться мне както надо?"

"Сиди и не двигайся. Думаю, мне удастся тебя спасти. Какой твой размер?"

"Размер сорок два"

"Ждите ответа"

В моем мозгу всплывает картина кот, залезший в валенок, только хвост торчит, безуспешно пытается выбраться. Смешно.

Я сидел уже добрых полтора часа. Конечно, я человек терпеливый, но уж больно комары тут кусачие. Очевидно, власть деда Иваныча на здешних комаров уже не распространялась.

Помощь пришла в неожиданной форме. Раздался шум мотора, и на лесной дороге появилась малиновая "шестерка". Точно, моя машина!

Дверца открылась, и с водительского места выбрался дед Иваныч.

- Карета подана, значит. Прошу!

Понятно. Вот кто угонщик, оказывается.

- Да, пришлось передвинуть твою колымагу, тут ей не место. И проход загораживала, и угнать тоже могли у нас хоть и глушь, а народ портится помалу.

Я направился к водительской двери, но дед и не подумал уступить мне место.

- Давай садись справа. Обратно едем. Поступила просьба и указание доставить тебя на базу.

Чья просьба? Чье указание?

Дед смотрит мне в лицо, явно пытаясь передать какуюто мысль. Но в голове лишь неясное шуршание. Он шумно вздохнул.

- Ну правильно. Потому и едем. Телепат ты, значит, недоделанный, и надо тебя доделывать, раз уж так вышло.

Я больше не спрашиваю ни о чем. Сажусь, где велят. Поехали, телепат доделанный!

Дед утробно урчит.

- Обижается еще. Да, парень, натворил ты делов! Объясняю, чтоб по порядку. Ирка тебя пробудила, значит, да только ты ведь кроме нее пока никого не слышишь. Да и еще еето далеко не слышишь. Так Маша тебя сделает полноценным, чтобы, значит, слышал и понимал все. Это указание, значит, от Маши. А есть и просьба, от твоей Ирочки…

Да, от моей Ирочки. Такто, дед.

Дед сопит, пыхтит.

- Нет, надо былотаки застрелить тебя, Рома, и самому мне потом застрелиться. Взял бы грех на душу, да с покойника какой спрос? Погубишь ты ее теперь.

Нет! Теперь мы как раз будем жить, долго и счастливо. И если бы ты пристрелил меня тогда, ты сделал бы ее несчастной.

Дед думает долго.

- Может, ты и прав.

Машина поворачивает в проход. Бревно со скрежетом взлетает путь открыт. Мы едем назад, и я еще раз увижу мою Ирочку. Славно получилось!

- Нет, Рома, не увидишь. Хитрющая девка. Улизнула на задание, значит, чтобы переждать, покуда первая волна пройдет. И при этом с матерью договориться успела, насчет тебя, олуха. И меня попросила уж ты не дай пропасть моему Роме, значит, штиблеты ему одолжи. Возьми в бардачке, кстати…

Моему Роме. Внутри у меня горит, как от неразведенного спирта.

Мы проезжаем по знаменитой луже, как по мокрому асфальту.

- Ты чего сюдато полез?

- Сдуру, дед. Любопытно стало, как работает.

- Вот засосало бы тебя по пояс, и стоял бы дурак дураком, покуда не вытащили.

Я только сейчас обратил внимание: замок зажигания вырван, и блокировка руля сломана. Молодец, дед…

- Да не учен я угонам. Как сумел, извиняй. Не мелочись.

Да, мне теперь не до мелочей.

А под колесами уже колдовская дорога, покрытая плотной густой травой, как английский газон. Да, сейчас мне предстоит беседа с… будущей тещей, ага. Я поежился.

Дед ухмыляется в бороду.

- Правильно боишься, Рома. Добраято она добрая, а всетаки межпланетный агент. Она в сорок втором восьмерых эсэсов уложила и предателя одного, да в сорок девятом трех энкаведистов с осведомителем. Это только что я знаю.

Ну ни хрена себе!

Дед утробно смеется.

- На нее теперь вся моя надежда, значит, что с Иркойто ничего худого не случиться. С такой тещей не забалуешь.

Перед нами бесшумно распахиваются почерневшие ворота на бронзовых петлях, и дед, не останавливаясь, въезжает во двор.

- Ну давай, Рома. Ни пуха тебе. Насчет останков своих не беспокойся, захороним в лучшем виде.

- Здравствуй, Роман. Присаживайся.

- Здравствуйте…

Впервые я видел одетого ангела. Доктор Маша была одета в темнозеленую одежду, напоминающую комбинезон. Причем крылья были одеты в какието полупрозрачные чехлы, чтото вроде тончайшей кисеи. На голове шапочка, на руках перчатки.

Она стянула перчатки, потом шапочку, тряхнула золотистыми кудрявыми волосами они рассыпались. Девчонкамалолетка, и это в сто с лишним лет. И невозможно представить, что это мать моей Ирочки, инопланетный агент с довоенным стажем.

- Я хотела бы понять коечто. Для начала посмотри мне в глаза.

Да, дед не врал. Одного взгляда в эти глаза было достаточно, чтобы развеять всякие сомнения восемь эсэсовцев для нее далеко не предел.

Но я твердо выдержал ее взгляд. Делайте со мной что хотите, но я не могу жить без нее. Без вашей дочери Ирочки. В чем моя вина? Ну убейте меня, если уверены, что моей Ирочке у нее дрогнули веки да, моей! Если ей будет лучше. Только ведь ей без меня не будет лучше, разве нет?

Взгляд доктора Маши утратил прожигающую силу, и со дна огромных глаз всплыла, заклубилась мудрая печаль. Она села в кресло потурецки, вялым движением стащила с ног бахилы, пошевелила пальцами узких ступней.

- Никто тебя не винит, и убивать не собирается. И памяти лишать тебя уже бесполезно, это будет бессмысленная жестокость. Все равно процесс стал двусторонненеобратимым. У нас любовь священна. Все, что я могу попытаться предотвратить трагические последствия.

- Да почему непременно трагические?! не выдержал я.

- Да потому! Такая, как у вас, любовь между представителями разных видов разумных исключительная редкость, и ни разу, понимаешь ты, ни разу не заканчивалась хорошо. Всегда трагически.

Ну что ей ответить? Что и среди обычных людей трагедии происходят ежечасно, и огромное большинство людей умирают, так и не узнав, не увидев настоящего счастья. Трагический конец, говорите? Да ведь всему на свете приходит конец, рано или поздно. Но перед концом бывают еще начало и середина, и у нас уже есть счастливое начало, и будет счастливое продолжение. Будет!