Мерле и каменный лев - Кай Майер Страница 17

— Входите в него, — сказал он.

— Просто так? — спросила Мерле.

Арчимбольдо засмеялся: — Конечно. Или вам хочется въехать туда на коне?

Мерле скользнула взглядом по поверхности стекла. Она выглядела гладкой и твердой, совсем не такой мягкой, как в ее водяном зеркале. И невольно взглянула на Юнипу. Наверное этим утром та увидела что-то страшное и до сих пор не может опомниться. Вот и сейчас Юнипа здорово струхнула, услышав приказ Арчимбольдо.

В какую-то минуту Мерле захотелось обо всем рассказать мастеру и попросить его не посылать Юнипу в зазеркалье: она, Мерле, пойдет туда одна.

Но вдруг Юнипа быстро вытянула руку и шагнула вперед. Ее пальцы прошли сквозь зеркало, как сквозь слой сливок на молоке в кувшине. Она взглянула через плечо на Мерле, заставила себя улыбнуться и вошла в зеркало. Ее фигурка была еще хорошо видна, но выглядела совсем маленькой и какой-то ненастоящей, как на картине. Она кивнула Мерле.

— Храбрая девочка, — пробормотал довольный Арчимбольдо.

Мерле тоже сделала быстрый шаг вперед, прямо в зеркальное стекло. Она ощутила холодное покалывание, словно дуновение ветерка в зимнюю ночь, — и очутилась на той стороне. Огляделась вокруг.

Однажды Мерле слышала о так называемом Зеркальном лабиринте, который находится во Дворце на Кампо Санта Мария Нова. Лабиринт никто не видел своими глазами, но то, что о нем рассказывали, не имело ничего общего с тем, что она теперь увидела.

Сразу можно было бы понять, что Зазеркальная сторона — это Королевство обманчивых миражей. Это — то, что находится за двойственным стеклом Лампы Алладина, это — как пещера разбойников из «Тысячи и одной ночи» или как Дворец богов на Олимпе. Там все иллюзорно, нереально, подобно сновидениям тех, кто умеет грезить.

Но в тот момент окружающее показалось Мерле такой же реальностью, какой была она сама. Ведь изображенные на картинах люди верят, что они находятся в том самом месте?! И ведь бывают люди, живущие в неволе, но свою неволю вовсе не ощущающие?

Перед девочками открылся большой зеркальный зал, похожий на склад в доме Арчимбольдо: огромное помещение, сверху донизу заставленное и увешанное зеркалами. Но первое впечатление оказалось обманчивым: то и дело приходилось натыкаться на незримые стеклянные стенки, а там, где виделся конец зала, был все тот же ряд бесконечных зеркальных отражений, мнимых проходов и всяких иных иллюзорных картин.

Прошла минута, прежде чем Мерле поняла, в чем главная особенность этого зала, больше всего сбивающая с толку: зеркала воспроизводят лишь друг друга и не отражают девочек, глядящих в них. Поэтому, если пойдешь к одному зеркалу, непременно наткнешься на другое, поскольку нигде не видишь себя. И так на каждом шагу. Со всех сторон обеих окружал бесконечный мир посеребренного стекла.

Мерле с Юнипой изо всех сил старались войти поглубже в лабиринт, но снова и снова наталкивались на стеклянные препятствия.

— Ничего не получается, — с досадой сказала Мерле и топнула ногой от злости. Под башмаком хрустнуло стекло, но не раскололось.

— Они тут везде вокруг нас, — прошептала Юнипа.

— Призраки?

Юнипа кивнула.

Мерле огляделась: — Не вижу ничего.

— Они меня боятся. Мои глаза их пугают. Они отпрыгивают в сторону.

Мерле обернулась. На том месте, где они вошли в мир зеркал, было нечто вроде ворот. Ей показалось что там что-то шевелится, или, может быть, это Арчимбольдо, который дожидается их в настоящем мире?

Но вот нечто блестящее и белесое скользнуло мимо лица Мерле. Две руки, две ноги, голова. Вблизи это уже не походило на клок тумана, скорее на какой-то расплывчатый неясный образ, вроде того, что видится, когда в глаза попадает вода.

Мерле подняла вверх стеклянный шарик и, хотя показалась себе немного смешной, крикнула: «Инторабилиуспетерис!» — и почувствовала себя совсем дурочкой. Однако послышался легкий вздох, и призрак полетел прямо на нее. Стеклянный шарик всосал его в себя, ярко сверкнул, а затем помутнел, будто наполнился белой маслянистой жидкостью.

— Попался! — воскликнула Мерле.

Юнипа кивнула, но не выразила желания испытать свой шарик в деле.

— Они сейчас очень напуганы, — сказала она.

— Ты вправду их ясно видишь?

— Ясно и отчетливо.

Должно быть, благодаря волшебным зеркальцам в ее глазах. Мерле, прищурившись, обнаружила еще несколько расплывчатых небольших фигур недалеко от себя, но, как ни старалась их рассмотреть, не смогла.

— Если они напуганы, значит они — живые существа, — предположила она вслух.

— Да, — сказала Юнипа. — Но, скорее всего, сами они — не здесь. Похоже, тут только часть их самих. Ну, как тень, когда она отрывается от хозяина.

— Выходит, даже хорошо, что мы их отсюда вызволим. Наверное, они тут в заточении.

— А ты думаешь, в стеклянном шаре они не в заточении?

Юнипа, наверное, права. Но Мерле хотелось не рассуждать, а как можно скорее выбраться оттуда в настоящий мир, подальше от стеклянного лабиринта. Арчимбольдо будет только рад, когда они переловят летучих призраков. «Иначе, — думала она со страхом, — старик может нас опять в зеркало впихнуть».

Мерле больше не обращала внимания на Юнипу. Она зажала свой стеклянный шарик в кулаке и стала махать рукой во все стороны, повторяя заклинание: «Инторабилиуспетерис… инторабилиуспетерис…».

Шипение и свист делались все громче и острее, а шар наполнялся беспокойным белесым туманом, да таким густым, что казалось, будто само стекло стало мутным. Однажды в приюте надзиратель напустил сигарного дыма в стакан для вина, и картинка была схожая: клубочки дыма кружились в стакане, как живые существа, стремящиеся вырваться на волю.

Что за существа кишат в Арчимбольдовых волшебных зеркалах, как гусеницы на грядках? Мерле очень бы хотелось это знать.

Юнипа с такой силой сжала свой шарик в кулаке, что он лопнул. Сначала послышался треск, а потом на зеркальный пол посыпались мелкие осколки и упало несколько капель яркой красной крови. Острое стекло сильно поранило пальцы Юнипы.

— Юнипа!

Мерле сунула свой шарик в карман, подскочила к ней и осмотрела руку.

— Ох, Юнипа… — Тут же сорвала с себя курточку и прижала ее с изнанки к ладони подруги. При этом из кармана платья Мерле высунулся краешек водяного зеркала.

Внезапно один из призраков закружился вокруг Мерле стремительной спиралью и нырнул в ее водяное зеркало.

— Ой-ой, — застонала Юнипа, — это из-за меня…

Мерле, однако, больше беспокоилась о Юнипе, чем о своем зеркале.

— Все равно мы их переловили, я уверена, — приговаривала она, а сама не могла оторвать взор от крови на полу. Ее лицо отражалось в каждой красной капельке, как будто у крови были крохотные глаза, глядящие прямо на нее.