Чистое небо - Ежи Тумановский Страница 17

Сергей перекрестился и двинулся к стене тумана.

Он стоял вплотную к клубящемуся серому мареву, собираясь с силами для решающего шага. Напряженно прислушивался к своим ощущениям, вдыхая сыровато-затхлый запах ощутимо холодного тумана, почти касавшегося его лица. В душе Сергея застыло ледяное спокойствие. Полная равнодушная отрешенность. Такое чувство, наверное, возникает у человека, который знает наперед о грядущей беде и уже нашел в себе силы смириться с ее неизбежностью, — спокойствие смирения. Именно смирения.

Подобное состояние было знакомо ему с самого детства. Как правило, оно предшествовало очень серьезным неприятностям, а вот перед успешно завершавшимися делами его, наоборот, трясло от приступов неудержимого волнения. Вот только менять принятые решения, руководствуясь страхом и прочими подобными аргументами, было как-то не в его правилах. Он всегда считал слова «судьба», «рок» и тому подобные отмазками для трусов. Сергей старался по мере возможности не позволять себе спихивать личную дурь на некие мифические стечения обстоятельств и потустороннюю злую волю, а подобные предчувствия он относил к факторам скорее мешающим, нежели способствующим успешному выполнению работы. Вот и сейчас он просто послал все свои предчувствия длинной дорогой и просто шагнул в туман.

Как только сталкер прошел сквозь серую стену, его словно стальным ломом пригвоздили к сырому асфальту. По всему телу омерзительно скользкой холодной волной прокатилось ощущение истерического ужаса. В бездонных глубинах напряженного сознания яркой вспышкой встрепенулось нечто древнее, почти забытое, и молнией рванулось наверх. На стоящего в немом оцепенении человека обрушилось море неопределенных страхов и совершенно диких, неописуемых ощущений.

Ярче всего в нахлынувшем месиве эмоций проступили страх и узнавание. Сергей непроизвольно дернулся. Мышцы в области солнечного сплетения свело неприятным болезненным спазмом. Горло мгновенно пересохло. На лбу выступили крупные капли холодного пота.

Он стоял посреди асфальтной полосы как громом пораженный и лихорадочно силился понять, что именно разбудило в нем этот первобытный ужас, смешанный с необъяснимой паникой. Взгляд сталкера метался вокруг, пытаясь определить источник потенциальной угрозы, а мозг с бешеной скоростью анализировал полученную информацию.

Видимость внутри серого облака, покрывавшего мост и огромную территорию за ним, была лучше, чем он предполагал. Полоса черного от влаги, растрескавшегося асфальта исчезала в серой мгле где-то метрах в десяти-двенадцати впереди. Сергей же рассчитывал максимум на три-четыре метра, не больше. Он четко видел ржавые поручни и металлические конструкции мостовых опор слева и справа от себя. Дальше, почти на пределе видимости, темнел остов БТРа. Никаких аномалий или чьего-либо присутствия. Никакого движения вокруг. Мир перед его глазами походил на объемную голограмму, сделанную по выгоревшей фотографии. Абсолютная неподвижность и никаких признаков угрозы.

Медленно, одна за другой текли секунды, но ничего не происходило. Все вокруг словно застыло в напряженном ожидании неумолимо надвигающейся беды. Бесконечно тянущееся затишье перед колоссальной бурей.

Сергей продолжал ошарашенно оглядываться, так и не сдвинувшись с места, и вот, наконец, он почувствовал это — ТИШИНА. АБСОЛЮТНАЯ тишина. Ни единого звука или шороха. Шум ветра, шелест травы и листьев, карканье ворон — все это разом исчезло, будто в фильме, который крутили перед его глазами, внезапно закончилась звуковая дорожка. Он не слышал даже собственного пульса и шума крови в ушах. МЕРТВАЯ тишина. Мертвая. Другого слова разум не находил.

Как только он ощутил, а вернее сказать, осознал окружающее гробовое безмолвие, страх и паника тут же пошли на убыль. Сталкер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, плотно закрыв глаза, — помогло.

Немного придя в себя, Сергей еще раз внимательно осмотрелся и попробовал трезво оценить ситуацию. Окружающая его тишина действительно поражала воображение.

Похоже, именно это гробовое безмолвие и породило захлестнувшую его волну ужаса. Подсознание среагировало на него быстрее, чем разум, и дало сигнал тревоги. Почему? Не может тишина пугать до такой степени. Видимо, где-то в глубинах наследственной памяти человека таилась информация о чем-то подобном. Реакция его психики была молниеносно быстрой. Так реагируют только на опасность крайней степени. С чем связано это непонятное чувство узнавания? Что он узнал? Какой аналог этой аномалии подобрала его память?

Еще пару секунд назад, находясь в приступе паники, одно короткое мгновение он готов был поклясться чем угодно, что знает абсолютно точно, что такое «вампир», что он уже был здесь, но внезапное озарение исчезло так же неожиданно, как появилось. Растаяло, подобно мимолетному сновидению, оставив после себя лишь чувство сильной необъяснимой тревоги.

«Зараза. Весело тут встречают… — Сталкер поежился и вытер перчаткой пот со лба. — Неудивительно, что у яйцеголовых за двадцать минут съезжала крыша… Слабонервные у нас нынче деятели науки… Отставить панику, боец! Шевели ногами. Тут нельзя стоять на месте…»

Выждав еще несколько секунд, он осторожно двинулся вперед. Звуки шагов и дребезжание тележки, бойко подскакивавшей на трещинах в асфальте позади него, доносились будто бы откуда-то издалека и сопровождались при этом легким глухим эхом.

Сергей остановился и тихонько свистнул — тот же эффект.

«Так, похоже, пошли первые глюки… Пока терпимо…»

Он прошел еще несколько метров и остановился. Ему вдруг показалось, что воздух, подобно воде, начинает сопротивляться движениям его тела. Навязчивое чувство тревоги, намертво засевшее внутри, резко усилилось. Сталкер ощутил, как начали подрагивать руки, и смачно выругался. Он отпустил ремень тележки, немного постоял, привыкая к новому ощущению и пытаясь унять панику. Наконец, более-менее справившись с собой, он сделал один широкий шаг вперед. Сопротивление воздуха резко возросло.

«Еще шагов десять, и можно будет плыть, как под водой… Козлы научные. Написать об этом они забыли».

Сталкер вернулся назад, поднял брошенный ремень и двинулся к стоящему впереди БТРу.

Когда он поравнялся с броневиком, то уже чувствовал себя так, будто идет по дну озера. Его движения стали медленнее, сердце забилось быстрее. Сергей остановился и принялся осматривать ржавый остов боевой машины.

«Н-да… Всего пара метров, а уже прилично плющит. Что же будет дальше? — Сергей хлопнул ладонью по корпусу БТРа — из-под перчатки на асфальт посыпалась ржавчина. — Бедный броневичок. Старость — не радость. Ну, пора расставлять подарки».

Откатив пинком ноги тележку дальше вперед, он снял с пояса одну из заготовленных гранат и начал ее прилаживать под днищем машины. Острый стальной штырь с трудом пролезал сквозь узкую трещину в асфальте. Наконец с помощью упорства и такой-то матери ему удалось зафиксировать гранату. Установив механический таймер на полсекунды, сталкер принялся колдовать с леской, натягивая ее между деталями броневика и ржавыми поручнями. Один конец практически невидимой тонкой нити он закрепил на предохранительном кольце, которое вынул из гранаты почти до предела. Таким образом, любой, кто неосторожно заденет леску, получит по ногам заряд мелких стальных шариков. А может, и не только по ногам. Да и взрывная волна свое сделает.