С.Х.В.А.Т.К.А. - Андрей Левицкий Страница 17

— Да не искать же, пойми! В том-то и дело, что его не надо искать — известно, где он. Главное — попасть туда. Возьмём Котелка и Березу с Ходоком, я уже с ними поговорил, они не побоятся. Купим снарягу — и пойдём.

Почему-то в Логове всегда пахло мокрым железом, даже когда стояла жара. Сейчас жары не было, недавно прошёл дождь, и Свалка вокруг парила, отчего комнату наполнял такой густой дух, что даже у привычного Тимура начинало пощипывать в ноздрях. Он поморщился.

— На какие шиши снарягу купим? Там же на пути столько всего разного… нужны детекторы, да не обычные, с повышенной чувствительностью.

— Я у Филина одолжу.

— Ты что?! — возмутился Тимур. — Совсем очумел? С ним связываться…

Стас махнул рукой:

— Мы уже с ним связались, ты вроде не знаешь. Последнюю ходку для Филина делали, хабар из его тайника брали и Курильщику относили. И потом, не переживай, деньги не вдвоем одалживать будем, я один возьму.

— Да не в том дело! — вспыхнул Тимур и даже стукнул кулаком по столу, потому что Стас угадал его потаенные мысли. — Ходка — это просто работа по заказу, но деньги у бандюка брать… Ты знаешь, что Филин из-за убийства в Зоне оказался? Завалил троих в машине, они его подвезти остановились на проселке, он их убил — мужа с женой и мальчишку их — и от ментов сюда сбежал. А ты у такого человека в долг брать собрался? Да и не в этом дело. «Ментал» этот твой — бред какой-то. Ничем он тебе не поможет, мы только деньги Филина зря потратим. Либо сдохнем по дороге, либо вернемся ни с чем. А время идёт, и ты…

Он замолчал, потому что логичным окончанием этой фразы было «и ты скоро умрешь», они оба это знали. Хотя на самом деле с проказой так дело обстоит, что никогда не знаешь точно, сколько ещё протянет человек — два месяца или два года. Лишь в последние недели, когда начинают выходить из строя ороговевшие суставы, становится ясно: скоро конец.

— Изменился, — произнёс Стас, шагнув к столу.

— Что?

— Да вот, смотрю, как ты изменился. Повзрослел. Сравниваю тебя теперешнего с тем пацаном, которого из интерната увёз…

— Чего это ты вдруг?

Стас улыбнулся. Тимур оставался серьёзен. Он вообще не часто улыбался, так как видел в окружающем мало забавного. Тимур, по большому счету равнодушный к Зоне, живущий здесь лишь потому, что больше ему некуда было податься, в определённом смысле подходил для неё гораздо больше влюбленного в эти места брата. Он теперь стал грубее и резче, чем по-прежнему мягкий Стас, циничнее и агрессивнее, а именно такие в Зоне и выживают.

— Идёт, — сказал брат.

От большого круглого отверстия в железном полу Логова к земле вела толстая гофрированная труба из резины, пластика и проволоки. Через неё братья попали сюда, и через неё же теперь в Логово влезал Старик.

Сначала из трубы показалось нечто напоминающее клочковатый медвежий мех. Над ним вились две осы. Вскоре стало понятно, что мех этот на самом деле — волосы, очень густые и кучерявые, с едва заметной проседью (Тимур подозревал, что седины там гораздо больше, просто она не видна из-за грязи). Из волос торчали сухие травинки. Следом возникли руки; сильные пальцы с крупными, похожими на половинки орехов суставами ухватились за край отверстия. Раздалось сопение.

Наконец Старик явил себя целиком. Закашлялся. Громко поскреб грудь. Повернул к сталкерам заросшее тёмной щетиной лицо. Облачен он был в ватные штаны, заправленные в кирзовые сапоги с высокими, до колен, голенищами, и рубаху, как у Льва Толстого с картинки из учебника: светло-серую и длинную, с пуговицами до пупа, перетянутую ремнем, на котором висели всякие мешочки. Сутулая спина его казалась горбатой, голова на толстой шее была наклонена вперёд, из-за этого постоянно казалось, что Старик вознамерился протаранить лбом стену или боднуть тебя в подбородок.

— А и вот вы, — густым басом протянул он, вразвалочку подходя к столу. Походка у него была как у заправского матроса. — Я принёс, гля…

Рукава, закатанные почти до локтей, обнажали толстые, заросшие волосами руки. На широкой груди тоже росла тёмная шерсть. Осы с жужжанием вились над головой, одна села на торчащую верх, как антенна, травинку, и та закачалась.

— Хавка есть? Жрать охота!

Старик положил на стол кусок кожи, взял жбан с водой и стал пить, запрокинув голову. Вода потекла по шее и груди под рубаху. Тимур поморщился. Старик так давно жил в Зоне, что стал неотъемлемой её частью. Он сторонился людей, предпочитал леса, развалины заброшенных поселков и колхозов, неделями, а то и месяцами не приближался к сталкерским лагерям. Тимуру он казался каким-то корявым и ржавым, поросшим мхом и залепленным пятнами плесени. Натуральный леший. Была в Старике внутренняя сила, рядом с ним Тимур всегда ощущал себя меньше и слабее, а ещё — младше, будто одним своим присутствием тот превращал его в малолетку, каким Тимур на самом деле и был, и потому он недолюбливал старого сталкера. А ещё он чувствовал: невзирая на силу, присутствует в Старике какой-то внутренний надлом, словно в прошлом этого человека было нечто, о чём он старался никогда не вспоминать, но воспоминания всё равно приходили, и на борьбу с ними он тратил почти все душевные силы. Вроде старого дуба — снаружи кажется крепким, ещё тысячу лет простоит, твёрдая как железо кора не боится ни огня, ни топора, но ствол под ней уже вовсю гниёт, и в любой момент дерево может рухнуть, подняв в воздух облако влажной трухи.

Отставив жбан, Старик ладонью расправил кожу. Тимур пригляделся. Кабанья вроде… Хотя нет, слишком мягкая — с псевдопса он, что ли, шкуру спустил?

На коже была карта, частично нацарапанная, а частично нарисованная бледно-красной краской.

— Во, Стасик, видишь? Вот здесь «ментал» и есть, а идти к нему вот так. — Кривым пальцем с грязным ногтем Старик провел по карте. — Здесь через Тёмную долину, потом на восток забираете…

Братья склонились над картой.

— Это Могильник, — сказал Тимур.

— Правильно, молодой.

— «Ментал», выходит, на северо-востоке Могильника. И к нему… — Он поднял голову и встретился взглядом со Стасом. Тот отвернулся. — К нему через Челюсти надо идти.

— Так и есть, — согласился Старик и рукавом вытер расплющенный нос-картошку с волосатыми, похожими на дупла ноздрями. — Знаешь Зону, молодой? Молодцом.

— При чём тут знаю я её или нет? Ты через Челюсти нас отправляешь. Да там больше народу погибло, чем возле Радара. Сквозь Челюсти не пройти, но даже не в том дело — мы и до Челюстей не дойдём!

— Есть к Челюстям короткий путь, скрытый, надо щупы с собой иметь, тогда пройдёшь, — возразил Старик. — Но тот путь токмо «слизни» знают.

— Чего? — не понял Тимур. — Какие слизни?

— Артефакты «ментала». Редкие очень.

— Почему я о них никогда не слышал? Я все артефакты знаю, какие есть.

— А это, можно сказать, и не артефакт даже. «Слизни» — сыны «ментала», плоть от плоти его..