Сезон оружия - Александр Зорич Страница 17

Через пять минут кабинет вновь пришел в рабочее состояние. Новый ковер, полностью идентичный предыдущему, занял место своего безвинно пострадавшего предшественника.

– Ну что же, дорогой, наконец-то мы одни… – Щюро подмигнул своему начальнику охраны. – И теперь настало время для спокойной работы ума.

Пьеро без энтузиазма кивнул. Он не любил работать умом. Он любил работать пистолетом Леонова, автоматом «Мистраль», пистолетом-пулеметом «Унимаг», гранатометом АГС-100, штурмовой винтовкой M-27 и железными кулаками. Но если шефу угодно…

– Видишь ли, задеты честь и достоинство нашей фирмы. Террорист, которого я, кажется, знаю, повадился ходить в нашу Зону Стабильности как козел в огород. У него на хвосте болтается еще какой-то легавый. Если так пойдет дальше, они скоро по моему кабинету бродить начнут, а?

– Хорошо бы… – бесстрастно заметил Пьеро, извлекая из пистолета обойму без двух патронов. – Тут бы я их без всяких там виртуальных штучек, без Идеального Катарсиса… до полной биологической смерти…

– Вот именно, – жестко оборвал его Щюро. – Но перед этим надо поработать умом. Итак. Их убили. Одного до смерти, другого на время. Но от ВР смерть их не отвадит. Потому что оба они – натуральные маньяки ВР, они просто жить без нее не могут! Это стопроцентно верно, потому что только маньяки по своей воле входят в Утгард. Следовательно, они уже завтра захотят возвратиться в ВР… И не просто в ВР, а в нашу Зону Стабильности. Чтобы вернуться в ВР, они должны…

– Купить «форсаж», – продолжил мысль шефа Пьеро, пряча в кобуру дозаряженный пистолет. – А чтобы купить «форсаж», они должны обратиться к Хмырю.

За что Щюро любил своего начальника охраны, так это за умение поддержать просвещенную беседу.

– Да! – воскликнул он. – И поэтому Хмыря надо убрать. Но этим может удовольствоваться только очень ограниченный человек. Я, например, этим не удовольствуюсь… Кроме того, надо прикрыть наш сказочный Остров. И заказать старому дурню Деппу что-нибудь повеселее. Например, замок. На случай, если эти мерзавцы нас все-таки опередят, мы должны иметь запасной вариант. Они влезут в Зону Стабильности, а там… А там посмотрим. Так или иначе, мне, помимо всего прочего, нужны будут хорошие уши. А Хмыря – убрать. Надоел.

Щюро обладал колоссальной интуицией. Он был уверен, что убитым сегодня в Утгарде террористом был Локи, с которым его связывало многолетнее и не самое приятное знакомство.

Он пока еще толком не понимал что к чему, но был уверен, что Локи умышленно притащил легавого в Зону Стабильности. Видимо, с точки зрения Локи, что-то там легавый должен был сделать в этой Зоне, но что именно? Главное, своим звериным чутьем Щюро ощущал, что вся эта история так или иначе обязательно выведет его на базу террористов. А террористы были, пожалуй, единственной реальной силой, способной помешать его планам…

– Так что… Разрешите приступить к ликвидации Хмыря? – с надеждой спросил Пьеро.

– Не разрешаю. Пусть лучше Воронов лишний раз своих людей потренирует. Им скоро ох как много работать придется…

5

Августин наскоро разделся, машинально попросил телевизор включиться и плюхнулся с головой в едва теплую ванну.

– Если вы или ваш мужчина не находите это красивым, значит, вам пора срочно заняться вашим вкусом! – вещал вкрадчивый мужской баритон.

Через минуту Августин смыл с лица хлопья пахнущей жасмином пены и всплыл.

Экран телевизора располагался прямо над его ступнями, отдыхавшими на краю ванны. Вообще-то Августин не был поклонником простых видеорадостей и считал их жалким уделом тех, кому не по плечу суровые утехи виртуального мира.

Августин презирал телевизор.

Он даже на спор не мог назвать трех медиакомпаний. В свое время он не вспомнил ни одной и бутылка отменной медовухи «Князь Трубецкой» (на которую-то Августин и поспорил) уплыла в руки его приятеля Сергея…

Но в этот вечер Августин умерил свое презрение. После всех шепчущих и кричащих ужасов Утгарда, большинство из которых он даже толком не помнил, ему мучительно хотелось услышать нормальный человеческий голос. Даже если это слащавый тенорок ведущего дебильной «образовательной» программы для несовершеннолетних или вкрадчивый баритон реклам-диджея «Голубой волны»…

– Посмотрите на этого юношу! – разорялся обладатель вкрадчивого баритона. – На его груди нет ни одного волоска. Что же, встречайте летний хит – депиляторный крем «Унисекс-Брист»! А теперь посмотрите-ка на свою грудь! Как, на ней все еще есть волосы? Фу-у-у! Фи-и-и! Фэ-э-э! С волосами на груди вы похожи на орангутанга! Станьте же человеком! Крем «Унисекс-Брист» сделает вас моднявым, желанным, обалденным!

Скорее машинально, чем обдуманно, Августин опустил взгляд на свою грудь, покрытую жасминовой пеной и, разумеется, волосами. Нормальная мужская грудь. Обыкновенная, не сказать, чтобы «моднячая»…

В следующее мгновение брови Августина взлетели едва ли не на затылок.

На его волосатой груди покоилась изящная, почти невесомая резная пластина из кости. «Вот те на… Подарок от Дедушки Мороза?» – пробормотал себе под нос Августин, спешно вылезая из ванны.

* * *

Августин, поглощенный своей находкой, не знал и не мог знать, что телевизор, скучающий в его ванной комнате, был настроен на «Нежную Радугу» – культовый чэннел московских сексуальных меньшинств. Настроен рукой приходящей раз в месяц домработницы Людмилы Ромуальдовны, чопорной и полногрудой матери четырех оболтусов и страстной (хотя и тайной) любительницы разновсяческих видеоперверсий.

В другое время сей факт, пожалуй, развеселил бы Августина. Но Августину, разглядывающему костяную пластину, что лежала на его мокрой ладони, было не до веселья.

Находка была проста и незамысловата, как и большинство предметов в реальном мире. Она представляла собой костяную бляшку, по форме близкую к овалу.

На лицевой стороне бляшки было вырезано незатейливое изображение – нечто вроде буквы Э, положенной набок «рожками» кверху. Не то иероглиф незнакомого языка, не то примитивное плавсредство…

Приглядевшись, Августин заключил: да, это лодка. Нечто подобное ему уже приходилось видеть в раннем детстве, когда отец водил его на экскурсию в музей при Институте Этнографии. Там среди скифских баб и неолитических серпов, попадались и такие вот рисуночки…

Больше на бляшке не содержалось ничего примечательного. Никаких надписей. Никаких указаний. Просто лодка и все. Просто амулет.

В верхней части бляшки была просверлена дырочка, через которую проходила шерстяная нить, словно бы высученная вручную из грубой грязно-желтой шерсти.

И что же это выходит? Вся эта архаическая красота уже висела на его, августиновой шее, когда он вылез из капсулы! Получается, кто-то невесть зачем нацепил на него амулет, пока его тело, лишенное сознания и воли, лежало в капсуле и пока его сознание вкупе с его душой блуждали по просторам Митгарда и Утгарда. Но кто?