Исчезнувшая - Сьюзан Хаббард Страница 17

То же ощущение посетило меня на следующее утро, когда мы ехали мимо нашего старого дома. Величавое викторианское здание с куполом было, когда я последний раз его видела, выкрашено в серый цвет, а вдоль левого крыла тянулись плети глицинии.

Лозы обрезали, а дом выкрасили в зеленый цвет с фиолетовой отделкой. С тех пор я слышала определение для таких домов: «ночная бабочка». Это словосочетание очень точно описывало дом. Его окна, некогда напоминавшие прикрытые веками глаза, лишились занавесок и штор. Теперь они стояли нараспашку, зияя пустотой. По обе стороны мощенной кирпичом подъездной дорожки красовались каменные херувимы. Большой деревянный знак на газоне гласил: «Гавань Бетти Б&Б».

Мы с мамой одновременно охнули.

Дом испускал сигналы бедствия — видимые искры, едва различимо желтевшие в утреннем воздухе. То, что с ним сделали, нравилось ему не больше, чем нам.

Я старательно послала дому мысль: «Однажды мы тебя вызволим».

В одном Саратога-Спрингс походил на Флориду: склады. Хранилища брошенных жизней. Наше отделение пахло пылью и воспоминаниями. Оно было уставлено аккуратными рядами взгроможденных друг на друга коробок и закрытой пластиковыми чехлами мебели.

— Здесь больше, чем я себе представляла, — заметила мае.

В коробках, помеченных просто «А», я обнаружила одежду, книги, старые блокноты, в которых мой почерк выглядел невыносимо живым, и диски, подаренные мне Кэтлин. Я не хотела читать блокноты или слушать диски, но и расстаться с ними пока была не готова. Я запечатала две коробки и отнесла их в арендованный фургон. Когда я вернулась, мае сидела по-турецки с кучкой зеленой ткани на коленях и плакала.

— Извини. — Она подняла ткань, и она расправилась в шифоновое платье для коктейля. — Я купила его, чтобы надеть, когда встречусь с твоим папой в Лондоне.

— Он как-то упомянул об этом платье, — сказала я. — Он сказал, что оно напоминало ему салат.

Она улыбнулась сквозь слезы. За исключением трех коробок с книгами, фотографиями и произведениями искусства да нескольких предметов мебели, большую часть своего имущества она оставляла.

Я нашла коробку с игрушками, которые переросла много лет назад (плюшевые звери, пазлы и книжки), и передвинула ее в стопку на отдачу. Но когда мы закончили грузить то, что собирались взять с собой, я передумала.

— Эти тоже поедут.

Мае знала, о чем я думаю: что однажды у меня тоже может родиться ребенок, который будет играть в эти игрушки. Она считала, что это плохая идея. Но не стала спорить.

Во второй половине следующего дня мы приехали в приемный пункт комиссионного магазина. Когда мы уже выгрузили все свои дары, я вспомнила еще об одной нужной мне вещи. Я вскрыла четыре коробки с пометкой «кухня», прежде чем нашла ее — мамину старую кулинарную книгу. Она писала комментарии к рецептам задолго до того, как мы с ней познакомились.

Мае устала и проголодалась и мечтала вернуться в гостиницу, но когда она увидела, что я искала, лицо у нее просветлело.

— Ты просто не знаешь, как много она значит для меня, — сказала она. — Это подарок моей матери.

Для меня обретение кулинарной книги оправдывало всю поездку.

У меня зазвонил мобильник. В качестве рингтона стоял отрывок из «Лебединого озера» — по случайности, единственной музыки, присутствовавшей в «Кино», — но выбрала я его не поэтому. Мелодия казалась мне печальной и романтичной.

Звонила Дашай и, даже не поздоровавшись, потребовала маму.

Мама взяла телефон подушечками пальцев, словно дохлую рыбу.

— Да? — сказала она. Потом некоторое время слушала. — Да.— В мамином голосе появилось напряжение. — Хорошо, я ей передам. Выезжаем завтра с утра пораньше. — Она попрощалась и вернула мне телефон. — Плохие новости.

— Это я уловила.

— Возможно, тебе позвонят из офиса шерифа графства. Это твоя подруга… Та девочка, Мисти. Похоже, она пропала.

— Пропала? — Я подумала о Мисти, такой маленькой, похожей на куколку. Как она могла исчезнуть? Заблудилась? Пострадала? — Она звонила мне вечером накануне нашего отъезда. Сказала, что они с Джессом собираются посмотреть на звезды. А повесив трубку, я вытащила наружу телескоп и сама смотрела на звезды. Это когда у меня голова закружилась, помнишь?

— Джесс — это которого ты гипнотизировала? — Мае смотрела серьезно, почти холодно.

— Да.

Она подумала, не могла ли я велеть ему навредить девочке, и я заверила ее, что нет. Все это мы обсудили без слов. «Он олух, но добродушный олух, — подумала я. — Он не стал бы ее обижать».

— Вероятно, она сбежала из дома, — сказала мама, — как девочки иногда делают. Скорее всего, вернется через день-другой.

Мае сказала, что надо постараться запастись «пикардо» на дорогу домой, поскольку на нашем пути вряд ли попадутся места, где он продается. Состав «пикардо» (изготовители тщательно оберегали тайну его ингредиентов) помогал нам обходиться без крови.

Мы прошли пешком несколько кварталов до винного магазина. Продавец обтер поданную ему мае бутылку.

— На этот напиток спрос невелик, — сказал он. — Вот что я вам скажу… Я сделаю вам скидку, если вы возьмете две.

— Спасибо. — Мае положила деньги на прилавок.

Он обтер от пыли вторую бутылку.

— Повезло вам сегодня, — сказал он.

— Мы невезучие, — сказала я.

Слова и тревога постепенно поднимались во мне. Я могла бы брякнуть еще что-нибудь, но мае сказала:

— Может, подождешь на улице?

Поэтому я стояла у дверей магазина, пока она переговаривалась с владельцем. В припаркованной машине сидели трое подростков, споря, кто из них пойдет внутрь и попробует купить бутылку водки. Я отметила их краем глаза, просто как незначащую деталь пейзажа. Один из них вылез из машины, хлопнув дверью.

Я вспоминала голос Мисти по телефону в тот вечер, легкую протяжность, отличавшую слова длиной более одного слога и пропадавшую, когда она оживлялась. Почему она не сказала мне, если собиралась сбежать?

— Ари?

Один из сидевших в машине мальчиков дважды произнес мое имя.

Я узнала этот голос.

— Майкл?

Он вылез из машины. Он был тоньше, чем я помнила, но в остальном такой же: длинные волосы, темные глаза, темная одежда. Я смотрела на его губы и думала о нашем первом поцелуе. Это случалось прошлым летом, на фейерверке. Я видела отражение фонтана красных хризантем в его глазах, когда он целовал меня.

— Не верится, что это ты, — сказал он.

— Это я.

— Как давно ты в городе?

У него за спиной кто-то открыл дверцу машины и вышел — высокое создание с короткой стрижкой. Я затруднилась определить, мальчик это или девочка.