Черный замок, или Вопреки устройству Мира - Елена Тыртышникова Страница 17

— Что?! Вы следите за посетителями?!

— Зачем — слежу? — искренне обиделся хозяин. — Приглядываю. Вы, чароплёты, народ впечатлительный — не дай Свет и Тьма, с горя какого руки на себя наложите! Для чего же парку смотритель, как не приглядывать за гостями? Я смотрю, чтобы печаль просветлела, влюблённые не разминулись, радость не исчезла. Полезное дело.

— Наверное, — пожал плечами Угрюмец.

Ему деятельность старика, хоть тот и объяснил свою позицию, казалась гадкой. Если всё так, как говорит смотритель, то выходит он — свидетель душевных порывов, слабости чародеев — вроде бы сильных Мира сего. Чем не повод для шантажа?

— А Романда вы встречали?

— Романда? — нахмурился старичок.

— Романда Зелеша. Худой такой, бледный, глазастый… — Угрюмец попытался описать героя Гулума.

— Ох! Тебе только в Тайной страже служить! — хозяин задумчиво посмотрел в «окошко». Мимо калитки, нисколько оной не интересуясь, прошёл Глава Чёрного Круга Гильдии. Маг явно спешил. — Под твои приметы и его величество поставить можно, благо повелитель наш в парк почитай с мятежа старого, как батюшку, прежнего императора убили, и не заглядывает.

— А как же?.. — начал было Угрюмец, но прикусил язык.

О покушении конечно объявили, но подробностями граждан не баловали. Уже хотя бы поэтому странным казался тот факт, что Имперский совет необычайно быстро и единодушно поверил в виновность несчастного Романда. По всему выходит, кто-то влиятельный сумел воспользоваться непонятным отсутствием, а после невмешательством, как её высочества Руники Спасающей, так и герцога Зелеша.

— Вот же! Ну и болтливый народ чароплёты — что ученики, что мастера! А со стороны и не подумаешь! — воскликнул смотритель. Он заметил досадную оговорку, но объяснил по-своему. Всё свалил на неосторожность расследующей преступление группы. — Меня в тот день на месте не было — отпросился у начальства правнуков навестить.

— А что же другие смотрители? Или вы — единственный?

— Как можно! Достаточно нас, но вот же незадача — у тех двоих, что за моим участком приглядывали, окошки из строя неожиданно вышли. Пока их чинили, беда нагрянула… Ох, слава Свету и Тьме! Госпожа Руника рядом оказалась — и подмогу вызвала, и оборонить императора сумела. Потрясающая женщина! После похода в Орлиные горы вернулась больной, а брата младшенького всё едино спасать кинулась!

Н-да, брата. Младшенького.

Вот тебе и победитель мастера!

— Госпожа Руника тоже через мою калитку ходит. Она, хоть и маг Воды, предпочитает во владениях Земли отдыхать, у Каменного сада. Придёт туда, застынет на месте, будто сама скульптура. Но живая. Наша принцесса прекрасна. Хочешь, покажу? В этом нет ничего… — смотритель осёкся, замер, неотрывно глядя на окошко, а затем с силой хлопнул себя по лбу. — Старый дурак! Совсем мозги растерял! Я же Око на сохранение поставил!

Он кинулся всё к тому же буфету, вытащил из нижнего ящика амулет. Со стороны тот походил на потёкшую по оттепели сосульку. Зажав её меж ладоней, старичок скороговоркой зашептал заклятье. В следующий миг оконце почернело, затем вспыхнуло.

Глазам зрителей предстала кленовая аллея. По ней, злобно пиная редкие камушки, брёл мальчик лет десяти. Угрюмец с трудом, но признал новичка с Отделения Духа — там неофиты были почти такой же редкостью, как и на Белом отделении. Дух — неустойчивая стихия. Многие из его магов не успевали попасть в Школу — сходили с ума.

— Тий-эль, — смотритель досадливо зацокал. — Опять с роднёй поссорился.

Угрюмец скривился — очередной высокородный.

— Двоюродный человеческий брат Ивелейн Златой, эльфийской принцессы.

Ага! Не просто высокородный, а высокородный отпрыск остроухих, но при этом человек. Гадость!

Мальчик в окошке не донёс ногу до очередного, тщательно отобранного для удара булыжника, замер. Его явно что-то беспокоило. И вдруг сорвался с места.

Око вновь вспыхнуло. Тёмное пятно-страшилка ельничка. Вспышка. Три тоненьких рябины вокруг пустующей уютной лавочки. Они залиты кровью пока несъедобных горьких ягод — только зимой, после первых морозов она превращается в простое, но изумительное лакомство. Вспышка. Знакомые осины. Вспышка — Око проскочило место преступления. На переднем плане пирамидка из трёх положенных друг на друга камешков. Рядом — сотни похожих конструкций. Поляна желаний в Каменном саду. Ещё одна вспышка. Опять осины, но под другим углом.

…Отброшенная шагов на семь принцесса падает прямо на кусты акации. Длинные роскошные волосы и ночное — рано же высокородные укладываются в постельку! солнце ещё не село! — платье запутались в переплетении тонких веточек, но женщина не обращает внимания на цепкие объятья. Одежда трещит, на голове гнездо для некапризной вороны. Магиня скачком перемещается к брату. Поздно.

Узкий стилет мягко вошёл в сердце императора. Удовлетворённый убийца — вроде бы мужчина — обращается в облачко пара и исчезает. Руника не идёт по следу — она плетёт странное заклятье. Брат и сестра дёрнулись, словно каждый поймал небесную молнию. Магиня упала. Женщина не обессилела в спасительном обмороке, а упустила дух, но сумела сделать главное — император, всё ещё умирающий, дышал.

Вот и ответ, отчего она не защитила Романда. Возможно, она до сих пор вне сознания. Тело дремлет без ушедшего духа.

— Э-эх, не разобрать! — смотритель вернул Око в прежний режим. — В этой одёжи убийца и на тебя, сынок, похож. Да, то не наша забота — чароплёты не даром же хлеб едят!

— Верно, — согласился Угрюмец.

Добрый старичок, пожалуй, не понял, что уже умер. С Оком пришлось повозиться.

* * *

Мужчина в белом плаще, проводив усталым взглядом молодого ассасина, двинулся прямиком в Императорский дворец. Сегодня заседал Совет.

Сборище баранов! Во всём послушное кнуту пастуха и тявканью овчарок!

Хозяин белого плаща носил гордый титул графа, что формально всего на ступень ниже герцога и на две императора, но знал толк в подобных сравнениях. Его земли в первую очередь славились острым овечьим сыром и отличной шерстью, по качеству немногим уступающей шуршевой. Покойный батюшка графа считал, что господину не зазорно узнать технологию производства столь известного и востребованного продукта. Опять же, работникам труднее обмануть хозяина. Графу пришлось побывать в роли и пастуха, и сыровара. К счастью, не долго — батюшка вовремя помер. Но репутацию графа это не спасло.

Гелундо Скотовод.

Как какой-то низкородный крестьянин!

Навеки!

Не Сверкающий, не Душевный, не Спасающий! Не Жадный, не Рыдающий… Глава Гильдии купцов — торгашей! — и тот Бедный. А у него, графа не в первом и даже не в десятом поколении, в роду, существующем более трёх веков, имя — Скотовод!

Ничего, ещё наступит его время.

После проигрыша мятежников он сумел выжить и оказаться вне подозрений, хотя и ценой некоторых необратимых изменений в теле — глава Круга Старших Магической гильдии не поскупился ради императора. Теперь граф постоянно мёрз, потому и носил зачарованный плащ шурша. Лекари-маги, правда, утверждали, что это — воздействие стихии Пси и холода на самом деле нет, но всё-таки соглашались, что организм Гелундо подвергся изменению. Смертельному. Однако графу повезло — в районе Духов имеется замечательная лавочка. Услуги её владельцев стоят недёшево, зато они эффективны, и хозяевам района нет дела до подозрительного магазинчика.