Меч, Палач, Дракон - Александр Рау Страница 17

— Зря, — категорично ответил Кербон, — человек должен преодолевать свои неприязни и страхи. Переступать через «не хочу» и «не нравится». Только так можно стать по-настоящему сильным, достигнуть вершин, свершить великие дела.

Учитель рассмеялся.

— Хочешь славы и могущества? Дерзай, пока не залезешь на вершину, не узнаешь, какие там сквозняки. Только сначала сдай экзамен, а потом учи наставника жизни.

Кербон потупил взор, но ненадолго, это было не в его характере.

— Меня просто удивил ваш голос, злость, что в нем прозвучало. Обычно вы холодны как камень, учитель.

Гийом не ответил, с невозмутимым лицом наблюдая, как разрезает волны острый нос королевской галеры.

Это величественное судно, снабженное двумя высокими мачтами и сотней весел, в первый раз вышло в открытое море. Обычно королевские галеры плавали вдоль многочисленных островов, окружающих почти все западное побережье Благословенных земель. Вооруженные подводным тараном, и пятью катапультами каждая, с экипажем в две с лишним сотни моряков и солдат, они были достойными противниками алькасарских корсаров и остийских пиратов.

Стройные каравеллы Далации, или величественные галеоны Остии куда больше годились для «большой воды» и суровых ветров. Камоэнс никогда не был сильной морской державой.

Этот случай был особенный — два мага на борту надежно защищали судно от бурь.

— Учитель, — в этот раз Кербон был особенно вежлив, — Когда я сдам экзамен? Вы сказали, что моя задача раздуть шторм. Вот уже неделю море неспокойно, скажите, и я подтолкну морских богов или демонов, что ведают стихией, здесь развернется ад, — от волнения он заговорил как поэт.

— Экзамен, Кербон, не в управлении стихиями — не ты, не я не сможем приказывать природе, лишь чуть подталкивать. Не зазнавайся. Цель в другом: шторм должен начаться в определенный момент. Жди. Мне тоже надоели качка, теснота и вонь с нижних палуб.

Гийом развернулся, оставляя ученика одного, и пошел к себе в каюту. Так гордо называлась маленькая комнатушка с кроватью, шкафчиком и крохотным откидным столиком.

Хорхе отпускал деньги на корабли, только после лично проверки всех деталей проектов. Ни о каких удобствах свыше минимальных, тем более излишествах, не могло быть и речи.

Главным достоинством каюты было небольшое окошко, проветривающее комнату. Маг добрался до кровати и лег подремать, чтобы убить время. За последние две недели он выспался за год вперед.

— Сеньор Гийом! — голос капитана и стук в дверь разбудили чародея.

Он встал, просунул руки в рукава рубашки (дремал, не снимая штанов) и отдернул щеколду.

— Что случилось?

— Гийом, галеоны прямо по курсу. Мы нашли их! — ответил Себастьян Мендоза — капитан «Акулы» — лучшей королевской галеры. Голос его был одновременно и радостным, и встревоженным.

Рядом с капитаном стоял Кербон, руки молодого человека не знали покоя, беспрерывно крутя какой-то брелок.

Гийом нырнул обратно в каюту, вернулся с большим запечатанным пакетом.

— Вскрой и ознакомься, — он протянул пакет Кербону.

Ученик не замедлил исполнить его приказание. Как только он вскрыл сургучную печать лицо, его приобрело серьезнейшее выражение, которое нисколько не изменилось во время прочтения. Гийому это не понравилось, нельзя так спокойно реагировать на свое первое задание. На такой приказ.

— Тебе все понятно? — спросил он зло.

— Да, — спокойно ответил Кербон, — Задача — уничтожить экспедицию Джона Гилберта так, чтобы Камоэнс нельзя было ни в чем обвинить.

— Помогать я тебе не буду, это экзамен. Меня здесь нет. В вопросах твоего задания распоряжаешься только ты, — уточнил Гийом, — но пару советов дать могу.

— Нет необходимости, — мотнул головой ученик, он не был ни заносчив, ни самоуверен, просто действительно считал, что прекрасно справится сам.

Его наставник замолчал, бросил долгий и грустный взгляд на белевшие вдалеке паруса галеонов.

— Капитан, дайте им знак. Мы идем навстречу, — приказал он Мендозе.

Ответом ему были два удивленных лица.

— Нам всем будет полезно увидеть Джона Гилберта — великого мореплавателя, который был первым, кто заплыл за Жаркий Берег.

Мендоза пожал плечами и распорядился о выполнении приказа. Кербон усмехнулся.

— Хочешь показать мне жертву, Гийом? Чтобы я осознал, что делаю, и не возгордился? Не бойся, я умею бороться с эмоциями — ты научил. Мы служим Камоэнсу.

Матросы развели огонь в специальном переносном очаге-котле, вынесенном на палубу. Сигнальщик с помощью полотенца дымом передал галеонам просьбу о встрече. Вечер был еще далек, поэтому галеоны спустили паруса, давая галере возможность догнать их.

Ветер едва чувствовался, но Гийом сумел приманить его заклятием — так что тяжелая галера обошлась без гребцов, которых в целях экономии продовольствия в этом походе было меньше половины обычного расписания.

Три галеона остияков, покачивавшиеся на волнах, казались большими черными птицами, сложившими крылья-паруса. Остию не зря называют Великой — эти суда были великолепны. Специально построенные для далеких странствий, они имели крепкий корпус из просмоленной до черноты древесины; высокие мачты, способные поймать даже самый слабый ветер; две или даже три палубы: для команды и грузов; просторный трюм, экипаж составлял от ста до двухсот человек.

— Привет, морские странники! — закричал в рупор Мендоза, когда галера остановилась в опасной близости от флагмана, над которым развивался большой золотой штандарт с черной королевской пантерой, приготовившейся к прыжку.

Расстояние между суда и было минимальным — равным броску абордажного крюка. Остияки — чьи осторожность и алчность давно вошли в поговорки — держали гостей под прицелами арбалетов и труб, плюющихся морским огнем.

— И вам здорово, сухопутные крысы! — рассмеялись в ответ, — с чем пожаловали? — донеслось с высокого борта.

— Хотим посмотреть на галеоны и познакомиться со знаменитым Гилбертом! — прокричал бледнолицый маг.

— Ну, так спускай шлюпку, какой смысл драть глотку? — ответили с галеона.

Гийом кивнул Мендозе, матросы тут же засуетились, готовя восьмивесельный баркас.

Джон Гилберт оказался крепким седовласым стариком в простой матроской куртке. Его обветренное лицо было словно высечено из камня, первый раз он вышел в море в десять лет. Сын и внук моряка, он не ведал другой жизни.

— Здорово, камоэнсец, — ладонь остияка была жесткой, рукопожатие — в меру сильным и уверенным, — Как я тебе? — Гилберт вновь рассмеялся.

— Ничего. Почти такой, каким и представлял, только борода длиннее и гуще.

Магу импонировала его искренняя грубоватая приветливость. Кербон, которого он взял с собой, молча встал на шаг позади наставника.