Забытая сказка - Дарья Вишневская Страница 17

* * *

«Ха! Они смотрят на меня так, словно заняты спасением человечества, а я мелкая букашка, которая их кусает и отвлекает от столь важной работы…», — подумала Тантра и вдруг поняла, что может размышлять, значит силы вернулись к ней. Несмотря на то что душа горела адским пламенем, рассудок был, как всегда, холоден и ясен, хоть и отравлен дикой горечью.

— Тантра Саут, семнадцати лет. Перед святым судом Инквизиции обвиняешься в колдовстве и запугивании, а также насылании порчи и убийстве, — сухо сказал седой инквизитор, сидящий за столом. Их там было пять человек, и все с пренебрежением глядели сквозь Тантру, которая стояла, гордо подняв голову и хмуро глядя на них. Взгляд ее глаз в черных кругах должно быть, тяжел был, ибо некоторые судьи опустили головы. — Что сказать можешь?

— Что там? Колдовство — признаю, такова моя природа, я такой родилась. А умру ли сегодня — это уж как угодно будет святым, — дерзко отвечала Тантра, хотя девчонке в рваном саване, которую через несколько часов ждет костер, трудно было хранить дерзость и достоинство.

— В колдовстве призналась, — пробормотал инквизитор, записывая, — а как насчет запугивания, насылания порчи и убийства?

— С каких это пор на костер одного колдовства не хватает? — издевательски спросила Тантра. — А запугивания… Как жить прикажете, господари мои, вдвоем на пару медяков в неделю? Несмотря на то что я ведьма, мной, видите ли, владеют еще и некоторые человеческие качества. Мне тоже изредка нужно поесть что-нибудь да наготу прикрыть… Что там, признаться нужно? Признаюсь, запугивала несчастных горожан своей жуткой колдовской силой. — Последние слова были произнесены с неприкрытой издевкой, как впрочем, и вся речь.

Судьи вскинули головы, тараща глаза на эту сумасшедшую, которая перед смертью нашла в себе силы насмехаться над теми, кто решает ее судьбу. Тантра получала от этого злобное удовольствие.

— А убийство, совершенное тобою прошлой ночью в темнице?

Тантра вытаращила глаза.

— Я… никого не убивала… — выдавила она.

— Принесите ей стул, пусть сядет и выслушает.

Стоящий сзади что-то пробормотал, и плетеный жесткий стул возник из небытия. Тантра с достоинством села, положила руки на колени и приготовилась слушать. Ее сердце стучало. Неужто даже в убийстве несчастного слепого обвинят ее?

— Позовите девушку, живущую в доме напротив таверны.

Вошла, озираясь, предавшая Тантру нищенка, специально для суда одевшаяся прилично. Ведьма зашипела от злобы, когда увидела ее самодовольное лицо, сейчас, правда, чуть перекошенное волнением.

— Что имеете сказать суду Инквизиции, такая-то стольких лет, жительница Мильгота?

И Тантра услышала, что, оказывается, несколько лет уже промышляет она колдовством, проклятиями, порчами и что однажды, пробравшись в кузницу, нищенка видела, как духи тьмы пляшут вокруг наковальни.

— Некромантия?.. — пошептались судьи.

— Да сами вы хоть в это верите? — гневно спросила Тантра, поднимаясь. Тотчас же жесткие руки усадили ее обратно.

Нищенка глядела прямо и насмешливо, и взгляд этот заставил Тантру затрястись от злобы и потерять самообладание.

— Ах ты!.. — Прежде чем чьи-то пахнущие золой руки зажали ей рот, из него успело вылиться немало бранных слов…

— Молчать! — гаркнул повелительно кто-то, и Тантра подчинилась, шипя от злости.

— Что еще имеете сказать суду, уважаемая?

— Тварь ты! — заорала Тантра, и вновь увесистая оплеуха заставила ее замолчать.

— Ненавижу таких, как ты, сумасшедших!

— Ха, сумасшедших! — Голос Тантры поднялся до высшей ноты издевки, злобы и отчаяния. — Что я сделала тебе в жизни? Мразь, тварь, ненавижу тебя… Да не закрывай мне рот своими грязными руками! — огрызнулась ведьма на стража.

— Прекратить! Обеим! — повелительно и холодно сказал некто, и будто невидимая сила вдавила Тантру в стул, и не было больше сил говорить, кричать…

Бывшую нищенку вывели вон, вместо нее в зал вошла какая-то женщина. Из глубин памяти к Тантре пришла тень той бабы, у которой она чуть не задушила кошку.

— Последний… пусть войдет, — сказал судья после того, как дверь за истеричной женщиной захлопнулась дверь.

Озираясь, вошел старик, хозяин таверны. При взгляде на его растерянное лицо, постаревшее лет на десять, на морщины и беспомощно-недоуменные глаза сердце Тантры пронзила ни с чем не сравнимая жалость.

— Что вы знаете об этой девушке, о Тантре Саут?

— У нас в Мильготе ее кличут ведьмой, — живо отозвался старик, — но лично я не склонен верить, народ наш уж больно на выдумки горазд. Она сирота, попала к нам много лет назад, и ее на воспитание взял старый кузнец, который живет ближе к лесу. У меня Тантра покупала еду для себя и для отца. Плохого ничего о ней сказать не могу, мрачная девчушка, но да это понятно — ее с детства шпыняли. Но я всегда относился к ней неплохо, да и мой сын… Вы ведь освободите его? Мальчик слеп с пяти лет, и даже если б были колдовские дела, не смог бы он принять в них участие.

— Мы хотели проучить вашего сына, подержать денек в темнице и освободить нынче утром, — холодно сказал инквизитор, — однако юноша был убит судимой ведьмой.

Дикий взгляд старика нашел Тантру.

— Не верьте ему! — воскликнула она. — Он боялся, что его сожгут, и предпочел легкую смерть — вены перерезал! Мы думали, что сожгут обоих, и он не хотел мучиться! Я не убивала его, клянусь!

Старик глянул в ее заплаканное лицо и коротко кивнул.

— Я верю тебе, — пробормотал он, развернулся и, не попрощавшись с судьями, вышел.

— Через пять минут тебе объявят твою участь.

Судьи ушли, и в зале повисло молчание. Тантра продрогла до костей, но об этом думала меньше всего. Ее голова была забита разными пустыми фразами, и леденело в груди…

«Значит, его не хотели сжечь… да, мы дураки, что подумали так… и за мою ошибку… хоть бы костер, а не кипящее масло… из-за меня все это…». — Сердце Тантры обливалось кровью при мысли, что это она повинна в смерти слепого. И мысль эта терзала ее, не отпуская ни на минуту. Страх за себя, боязнь боли тоже вносили свою лепту и беспощадно рвали ей душу.

Одна, две… пять минут наконец истекли, и судьи вошли. Один из них, самый старый, взял в руки желтый пергамент и стал громко читать. Тантра не помнила начало, она очнулась лишь при словах:

— …приговаривается к смертной казни через очищение духа…

«Смертельной казни через что? Очищение духа? Костер…». — Сердце Тантры заныло с удвоенной силой.

— Будьте вы все прокляты, — сказала Тантра перед казнью.

Ее, прикованную к двум столбам, которые несли два воина, повели босиком через весь город. Солнце уже закатилось, и последние его лучи догорали на земле.