Дети лампы. Книга 4. Джинн и воины-дьяволы - Филип Керр Страница 17

Странные вы какие-то, — сказал Лео Полити, Ка-слуга храма Дендур. — Вы, хоть и призраки, совсем не похожи на обычных мертвецов, которых мне случалось провожать в мир духов.

— Неужели? — с интересом спросил Джон. — А чем мы от них отличаемся?

— Люди в большинстве своем очень смущены и расстроены собственной смертью, — ответил Лео. — И смятение мешает им осознать огромную перемену в себе самих и в окружающем мире.

— Что вы имеете в виду? — продолжал расспрашивать Джон.

— Я имею в виду, что они по-настоящему не понимают, что мертвы. Утратив свою земную оболочку, они все равно пытаются вести себя, как при жизни. И жутко сердятся, когда живые их не замечают, не обращают на них внимания, — объяснил Лео. — Древние египтяне хорошо это понимали. Вот почему они создавали храмы и приставляли к умершим Ка-слуг. Чтобы было кому мягко разъяснить душам усопших, что с ними случилось. Конечно, в наши дни люди понятия не имеют, куда идти, если ты умер. А отправляться в музей Метрополитен в Нью-Йорке и искать там храм Дендур точно никому в голову не придет. Но вы, два странных призрака, похоже, прекрасно знаете, кто вы такие и куда хотите попасть.

— Да уж, — хихикнул господин Ракшас. — Если ты промочил ноги, зонтик тебе уже ни к чему. Вы правы, Лео. Мы знаем, кто мы и где, и мы не из тех, кто сокрушается по столь ничтожному поводу. Крупный картофель всегда растет вперемешку с мелким.

Тем временем вся троица села в автобус, направлявшийся на Центральный вокзал, откуда уходили поезда на север штата, вдоль реки Гудзон. Джон заметил, что никто из пассажиров не обращает на них никакого внимания. Словно их тут вовсе нет. Словно они призраки. В этом Лео оказался совершенно прав. «В остальном же, — думал Джон, — мир духов в точности такой же, как реальный мир. Только нецветной. Черно-белый. Едва переступаешь порог храма, даже живые люди становятся черно-белыми». А еще Джон думал, что зря они с Ракшасом тратят тут время. Что, собственно, они выиграли, попав в эфирный мир — так, кажется, называл его Нимрод? — через этот храм посреди Нью-Йорка?

Джон наклонился к господину Ракшасу и прошептал:

— Автобусом и поездом мы бы и без Лео прекрасно добрались. Я знаю дорогу к острову Баннерманна. Зачем нам этот храм и этот Лео?

— Во-первых, — сказал господин Ракшас, — мы можем видеть самих себя, что уже неплохо и весьма полезно. И мы сможем видеть Фаустину, что также весьма полезно. Когда пытаешься завести с кем-то разговор, быть невидимым страшно неудобно.

— Да, об этом я как-то не подумал, — шепнул Джон в ответ.

— Во-вторых, — продолжал господин Ракшас, — Ка-слуга, как любой экскурсовод, наверняка знает пару-тройку деталей, о которых мы даже не подозреваем. Например, кто из сидящих рядом с нами в автобусе жив, а кто мертв. А среди тех, кто мертв, он наверняка знает тех, кому можно доверять, и тех, кому нельзя. Он различает, где тут просто призрак, а где какая-нибудь нечисть, которая призраком только прикидывается. Сам понимаешь, сколько волков стремятся выдать себя за бабушку Красной Шапочки. Иными словами, Лео — не просто наш проводник. Он имеет некоторую силу в этом мире, где мы — никто.

— Вы хотите сказать, что он наш телохранитель?

— Ну, это не совсем так, поскольку тел у нас с тобой сейчас нет, — улыбнулся господин Ракшас. — Он больше походит на ангела-хранителя. Только он, разумеется, не ангел. Я и сам не полностью понимаю механизм происходящего. Будем надеяться, что по-настоящему защищать нас будет не от кого.

Джон кивнул. Будучи почти призраком, он уже перестал бояться призраков и думал, что легко сможет иметь с ними дело. Но насчет остального населения мира духов он не был так уверен. Если уж господин Ракшас называет кого-то нечистью, наверно, это самый настоящий гад.