Хитники - Михаил Бабкин Страница 17

– Проектор – это магик, который умеет себя проецировать, – нарочно меняя тему разговора, сообщил парню Дорофей. – И к осветительным приборам, разумеется, мой исключительный талант никакого отношения не имеет. Я могу создавать свою проекцию, то есть дубликат со специально заданными свойствами: этот, например, номер двадцать восемь, пока без имени. В меру тупой, выносливый, исполнительный и не чувствующий боли, – Дорофей снисходительно похлопал двойника по плечу, тот от неожиданности едва не подавился жвачкой. – Поверьте, архинеобходимейшее умение в «горячих точках»! Пусть лучше, в случае чего, на опасной съёмке погибнет мой дубль, нежели я, единственный и неповторимый. Я тогда нового создам, без проблем, – вот как этого, сегодня поутру. К тому же полезная тягловая сила: ну-ка, потаскай на себе целый день дальноглядник, того и гляди пупок надорвёшь.

– А разве здесь «горячая точка»? – уныло спросил Глеб, заранее предугадывая ответ.

– Горячее нету, – авторитетно заверил его репортёр. – Весь город одна сплошная жирная и раскалённая точка… Вы разве не в курсе?

– Мы не местные, – поспешил вклиниться в разговор Федул. – Эхма, беззаботно путешествовали, гуляли, то да сё, и случайно забрели незнамо куда. Так уж получилось, – виновато развёл руками гном. – Не нарочно.

– То-то я смотрю, одеты вы своеобразно, – насмешливо отметил Дорофей. – Сюда, знаете ли, без спецснаряжения только самоубийцы ходят, особенно те, кто перед смертью кайф поймать желает. Скажем, исполнение заветной мечты или чего покруче. Жрун-снотворник как раз большой умелец по заветным мечтам – да вы, уверен, и сами всё по полной программе ощутили! Только одного не пойму, как ваш… ээ… гитарист ухитрился самостоятельно очнуться? Ещё и остальных от Жруна увёл, – репортёр явно забыл имя Глеба. А скорей всего и запоминать не стал.

– У меня в детстве была травма головы, – не моргнув глазом, выдал Глеб. – Натурально черепно-мозговая, хирурги башку по кусочкам восстанавливали. Череп, сказали, в порядке, а вот мозгов в нём малость поубавилось, по дороге в больницу растерялись. С тех пор я во сне то и дело просыпаюсь, то и дело! Все кругом спят, а я – нет… Иногда даже ору с недосыпа, – для пущей убедительности пожаловался Глеб. – В основном матом.

– Слышал, – коротко ответил Дорофей. – Очень впечатляюще. Ну-с, господа артисты, мне пора на работу: сюжет с тремя самоубийцами не удался, придётся что-нибудь другое подыскивать. Желательно новенькое, зрителями ещё не виденное.

– Дык, зато получилась славная история о нашем чудесном спасении, – подбоченясь, сказал Федул. – Её и представьте на ваш видеоканал, мол, друг спасает друзей, всё пучком, всё в шоколаде. Типа хэппи энд и пожелание громадного счастья зрителям в личной и трудовой жизни! Меня, пожалуйста, дайте крупным планом, я красивый.

– Да кому оно интересно? – непритворно изумился опытный репортёр. – Тем более в моей специализированной рубрике! Мне нужен забойный, кошмарный сюжет с оторванными руками-ногами, выпущенными наружу кишками, и чтоб кровь на экране – фонтаном! А лучше полноводной рекой. Пфе, хэппи энд, – презрительно выпятил нижнюю губу Дорофей, – скажут ещё! Одно слово, дилетанты.

– Сюжет, сюжет… нас давеча в метро толпа мертвяков ограбила, вот это сюжет, – пробурчал Модест, с трудом открывая глаза и во всю зевая. – Уж там, друже специалист, ты найдёшь всё, что тебе нужно: и руки-ноги, и кишки с кровью, и бошки с ушами, и ещё всяко-разное. – Бабай расстегнул фуфайку, кряхтя сел на камни и принялся обмахиваться шапкой.

– Метро? – насторожился Дорофей, даже видеокамеру– дальноглядник на плечо поднял, будто собрался немедля начать съёмку. – То самое, которое изнутри закрыто, да? Конечная станция «Земноморье»? А, так вы оттуда! О, теперь мне многое становится понятным, – репортёр в задумчивости поцокал языком. – Значит, говорите, ограбили вас? И документы, наверное, тоже отняли… а они ведь ой как нужны, куда ж нынче без документов. Особенно за пределами Нулевой Зоны.

– Как есть отняли, – горько всхлипнул Федул, смахивая ладошкой слёзы с сухих глаз. – Если бы какой добрый человек смог вернуть нам три имперских паспорта… и даже не принципиально, на чьи имена-фамилии, то размеры нашей денежной благодарности не имели бы границ! Естественно, в пределах разумного.

– Соображаешь, – уважительно сказал Дорофей, снимая дальноглядник с плеча. – На лету схватываешь. Чувствуется, что импресарио… Значит так: идите вон по той улице, – он указал рукой, – строго по центральной линии-маркеру. К стенам не подходить, двери не открывать, в окна не заглядывать! Линия выведёт вас через безопасные районы за город, к торгово-гостиничному комплексу «Весёлый пьянычар». Там вечером и встретимся, обсудим кое-какое взаимовыгодное дельце… да, кстати, настоятельно советую вам сменить одежду, коли собираетесь, ха-ха, гастролировать по империи! Если не секрет, а куда вы, собственно, направляетесь?

– В столицу, – сказал Глеб, гном возмущённо крякнул, но слово было сказано.

– Тем более, – усмехнулся репортёр. – Далековато отсюда, конечно, но если с деньгами, то доберётесь быстро. Тёплое не покупайте: в столице сейчас не прохладнее, чем в здешних местах. – Дорофей собрался было уходить, он уже навьючил на своего двойника тяжёлую дальноглядную камеру и подтолкнул того к краю завала-баррикады, уже хотел опустить на лицо прозрачное забрало гермошлема, когда Глеб, которого так и подмывало узнать побольше о Нулевой Зоне, не удержался, спросил напрямик:

– А почему в этом городе творится всякая жуткая фигня? И отчего нам нельзя заглядывать в дома, и идти надо только по линии… Тут что, инопланетяне высадились, да? – Уж что-что, а творчество братьев Стругацких Глеб знал преотлично, соседка Вика когда-то к фантастике приохотила.

– Инопланетяне, пфе, – с отвращением сплюнул на камни Дорофей, – не было никаких инопланетян. Здесь, гражданин любознательный балалаечник, в своё время находился военный центр по прикладному изучению боевой магии. Вот и доизучались, доприкладывались – в империи каждый ребёнок знает эту историю. Так что, господа тайные эмигранты, советую вам на будущее не задавать какие-либо вопросы случайным людям, погорите хоть и с паспортами, хоть и без них. Что же до линии-маркера, то если не будете её придерживаться, то сможете вплотную познакомиться с пузовёртышами, запыльниками, мозголизами, ложными пяточниками, упадальщиками, корчевиками-ноздредёрами, палюками… поверьте, оно вам не понравится. Список можно продолжить, но и этого вполне достаточно чтобы вас никто и никогда больше не увидел.

– Скажите, а ведьмин студень, жгучий пух, комариная плешь и мясорубка тоже имеются? – сгорая от любопытства, продолжил допрос Глеб. – А великий Золотой Шар?

– В Нулевой Зоне есть всё, – уверенно ответил Дорофей, толкая рукой двойника в спину и командуя ему как лошади: – Н-но, пошёл, дохлый!… Если никто об этих диковинках не слышал, то это вовсе не значит, что их в Зоне нету… Говорите, станция «Земноморье»? Ладно, я туда. До встречи в «Пьянычаре»! – репортёр опустил забрало и вышел из-за баррикады, далеко обходя яму со Жруном; двойник, как собачонка на привязи, трусил за ним следом, шаг в шаг, нога в ногу.