Четыре жезла Паолы - Алла Гореликова Страница 17

Остаток дня она проспала.

Не такое, оказалось, легкое дело эти эликсиры. Чудо быстрого исцеления брало у тела сил не меньше, чем тяжелая работа. И отдыха требовало потом так же настойчиво.

Вечером пришел Ольрик. Сел, огладил бороду. Сказал, вздохнув:

— Отдыхай, пока можно. Скоро в путь вам, девочка, всем. Война золота жрет немерено, а мы половину рудников потеряли.

Наверное, ей бы и следующий день дали отдохнуть, но стыдно было валяться, когда другие работают. Паола подсела к ученикам, режущим пергамент на свитки. Здесь, на самом простом деле, рук не хватало: тем, кто хоть чему-то уже научился, поручали работу посложней. Так что у огромного, заваленного пергаментными кусками стола компанию Паоле составляли только Ильда и Эдька. Заглянул Ольрик, кивнул довольно, попросил:

— Расскажи им что-нибудь, Паола. Спаси Всевышний, что за позор — учить времени нет!

— Что ж рассказать. — Девушка задумалась.

— Откуда эти клятые демоны взялись, — буркнул Эд.

— Нет, — мотнула головой Паола, — об этом пусть учителя. Легенду о Бетрезене небось и в вашей деревне все знают. А о том, чего в легенде нет, я говорить не хочу и не могу. Где там правда, где ложь — кто разберет.

— Про великанов, — попросила Ильда. — Я всегда думала, что это сказка. Они правда безмозглые?

— Конечно, — хмыкнул Эд, — они ж каменные! Ты у камня мозги видала хоть раз?

— Но Кай сказал, тот великан двигался! Дрался! Камни, знаешь ли, не дерутся. А рыцари не врут.

— Кай не рыцарь.

— Будет.

— И вообще трепло. Его там не было, он в обозе сидел.

Ясно, поняла Паола, рассказами о дорожной стычке деревенских детишек попотчевали вволю. Кай, значит? Белобрысый оруженосец развлекает будущую жезлоносицу, а будущему магу это не нравится? Ну-ну.

— Они глупы по нашим меркам, по человеческим. Может, и по гномьим тоже, ведь сами гномы — великие мастера. — Паола отложила к готовым стопку пергаментов, глянула на детей: — Вам болтовня точно не помешает?

— Не. — Ильда мотнула головой. — Молча скучно.

Девочка работала ловко, быстро. А вот бывшему подпаску тонкий ножичек явно был не по руке, Эд сопел, высовывал кончик языка от усердия, и все равно получалось хуже, чем у Ильды.

— Некоторые считают, — продолжала Паола, — что гномы пользуются тупостью великанов, используя их на тяжелых работах. Но если было бы так, они не брали бы великанов в войско, верно?

— А берут?! — изумился Эд.

— Еще как. Знаешь, я думаю, они очень даже умны, но как-то по-своему. Так, что нам не понять. Может, им просто неинтересно то, о чем привыкли заботиться люди. Зато магия дается им чуть ли не от рождения. Правда, не такая магия, какой пользуются люди. Силу им дает не Небо, а Земля.

— Ну, понятно, — кивнула Ильда, — камень — это ведь земля и есть.

Сообразительная девочка, отметила Паола, надо будет Ольрику похвалить. Подумав об учителе, вспомнила, как он рассказывал о магии разных народов им, только пришедшим в гильдию девчонкам. Улыбнулась: наверное, что-то такое Ольрик и имел в виду.

— У гномов вообще с магией свои отношения. Совсем не как у нас. Мы верим в чудо как благостный дар Небесного Отца, а их магия основана на мудрости рун. Что им Небесный Отец, у них и боги-то другие. Там, где для нас важна вера, они ценят знания. Но самое интересное, — Паола помедлила, совсем как медлил перед самыми важными словами урока Ольрик, — самое интересное, что оно работает.

— Без веры? — ухватил противоречие Эд. Тоже неглупый малый, отметила Паола. Поддразнила:

— С верой в знания.

Разговор оживился, пошел скакать и петлять, как заяц: вера, знания, Небесный Отец людей и боги гномов, магия Неба, Земли и Воды, а заодно уж — и Смерти, а тут уж как было не припомнить темную странницу, сманивавшую Ильду… Так и не заметили, как вечер настал. И только засыпая, Паола вдруг подумала: пожалуй, после начала войны это был самый хороший день.

А утром провожали Джатту. Проводили наспех, чуть ли не на бегу: обнялись, пожелали удачи, прошептали благословение вслед… Куда пойдет, она не сказала даже подругам. Ее спутник прятал лицо за шарфом, а глаза — за низко падающими прядями белых волос, и стоило лишь на миг отвести от него взгляд, как казалось — его тут и нет вовсе. «Ассасин», — шепнула Паола Ойке. Та сжала ладонь подруги: «Значит, опасно».

— Будет еще опасней, если станете о том болтать, — прошелестело над ухом.

— Благослови тебя Всевышний, — чуть слышно ответила Паола.

— Спасибо, дева, — усмехнулся опустевший воздух. Плащ ассасина мелькнул за воротами, Джатта обернулась, махнула подругам рукой…

И ушла.

Ойка уткнулась Паоле в плечо. Она не плакала, они обе не плакали, просто стояли, обнявшись, молча, предчувствуя скорое расставание. Полчища Проклятого разбойничали далеко от столицы, но ветер не пах больше травами, медом и созревающим хлебом. Ветер отдавал гарью.

Здесь и нашел их Ольрик. Сказал усталым, севшим голосом:

— Пойдемте, девочки, со мной. Пора и вам собираться. Расскажу что к чему, спутников представлю… впрочем, Паола своего знает. Дорогу по карте посмотрите. Пойдемте, милые.

— Что ж, — сказала Паола, когда Ойка, отстранившись, торопливо вытерла глаза, — островам придется подождать.