Вереск на камнях - Ульяна Гринь Страница 17

— Просто поверь. Девчонки огонь — и меня, и тебя из реки вытащили. Так что всё, не зря мы сюда пришли.

— Бабам сказала — теперь весь город узнает, — фыркнул мой князь. — Ну куда тебя несёт, неугомонная?

— Поговорить за жизнь с домовым надо.

— Возьми с собой ребят покрепче.

Я только головой покачала. Моя ладонь приласкала щёку Ратмира, пригладила щетину бородки, скользнула в волосы. Я сказала:

— Благодарю тебя за заботу, любый, но я сама.

Сжала в пальцах осколок первой жизни, вынутый из стены, и добавила:

— Лютика с собой возьму, ему кусаться охота.

— Спасёт тебя этот щенок, если на то будет надобность?

Ратмир раздул ноздри, но больше ничего не сказал. И то верно: взывать к моему благоразумию — всё равно, что уговаривать ветер не дуть!

Лютик уже обследовал весь город, полаялся с братьями и сёстрами, напился воды из ирригационной системы и теперь валялся у входа, подставив весеннему солнышку лысое пузо. Увидев его в этой позе, Ратмир разозлился:

— Вот это охранная собака? Буран! Поди сюда!

И посвистел особо — так он подзывал только своего верного пса. Тот появился через несколько секунд и сел перед хозяином, свесив язык набок. Ратмир махнул на меня ладонью, велел Бурану:

— Охраняй!

Тот медленно встал, зыркнул на меня, буркнул:

— Травница, я же тебе охранника нашёл!

— Князь не доверяет твоему сыну, — вежливо объяснила я собаке, поймала дикий взгляд Ратмира и хихикнула. Сказала: — Пошли, Буранушка.

У большого дома меня встретили горожане. Смотрели кто зло, кто обиженно, кто с открытой ненавистью. Я осторожно приблизилась, разглядывая их лица. Кто живой, кто мёртвый… Выступил один из плотников:

— Светлая княгиня, от нас всех челом бью.

И поклонился низко. Мне стало неудобно, как всегда, но я промолчала, выпрямилась, приняв более подобающую светлой княгине осанку. Сказала:

— Говори, Дарен.

Он оглянулся на своих, потом кашлянул в кулак и, словно в прорубь головой, бросил решительно:

— Мы желаем, чтобы люди не пропадали! Ты можешь, бают, ты ведьма!

Милые вы мои, да я сама желаю этого больше всего на свете! Как вам объяснить-то, что не могу ничего сделать и никакая я не ведьма, чтобы там Тишило не баял!

— Я разбираюсь в причинах исчезновений, — сказала скупо и сделала шаг, чтобы пройти к дому. Но плотник снова заступил мне дорогу:

— Прости, светлая княгиня, уж шесть десятков сгинули, как и не было их. Боязно нам… А ну все сгинем?

— А ну я сгину?! — начиная сердиться, спросила я. — Всем боязно, и мне тоже. Сказала — разберусь. Пропусти.

Плотник прищурился, но отойти даже не подумал. Упрямо повторил:

— Боязно людям.

— А ну, пр-ропусти хозяйку! — затявкал снизу Лютик, и вступил басом Буран, ворча:

— Разойдись, хвачу за ляжки, не шучу!

Плотник попятился перед грозным псом, а я воспользовалась заминкой и скользнула мимо к каменным дверям большого дома. Сорвала через голову камень на шнурке и застучала им по камню. Даже крикнуть хотела: «Открывайте!» Но дверь неожиданно заскрипела и поползла внутрь.

Я ворвалась в тёмное холодное помещение, как в пещеру сокровищ, надеясь, что ответы сразу прыгнут ко мне на ручки и заголосят хором, просветив и просветлив. Но в большом доме было пусто. Дверь сама собой закрылась, и я оказалась в полумраке. Что-то мокрое коснулось ладони, и я взвизгнула. Буран недовольно пробурчал:

— Чего ты кричишь-то? Я это.

— Напугал… А что теперь? Где ответы на мои вопросы?

— А ты задай вопрос, — посоветовал пёс.

Тявканье Лютика отвлекло меня от вопросов. Я повернулась на лай и увидела высокую тёмную фигуру. Домовой! Вот он, голубчик! Сейчас он мне ответит на все вопросы…

Шаг, ещё шаг, я наступала, а он пятился, глядя своими круглыми дикими глазами, а потом я внезапно не нащупала пола под ногой и под тревожный лай обеих собак провалилась в огромную дыру.

На этот раз для разнообразия молча.