Лёгкое пёрышко. Как шёпот времени - Мара Вульф Страница 17

– Ясно, потому что тебе плевать на судьбу Элизьен, пока у тебя есть шанс вернуть свое зрение.

Кассиан схватил меня и притянул к себе.

– Потому что я не хочу, чтобы Джейд тешила себя бессмысленными надеждами. Элизьен ушла. Джейд должна с этим свыкнуться.

– Она в отчаянии и готова ухватиться за любую соломинку. Я помогу ей.

Он скрестил руки на груди и рассмеялся.

– Очень интересно. Уже столько существ ломали голову над загадками Виборы!

– Тогда я буду рассматривать это как вызов. Я отлично решаю загадки.

Хоть это и неправда, ему необязательно об этом знать. Когда мы играли в «Темные истории» ^[3], я всегда терпела неудачу по всем фронтам. Я кусала нижнюю губу, набираясь храбрости.

– Почему ты на самом деле на меня злишься? Ты думаешь, я специально взяла камень с собой? Думаешь, я не хотела возвращаться в Лейлин? Это не так. Это чудовище Опал сунула камень мне в карман. Она ревновала, потому что я играла Изольду, ревновала, когда ты поцеловал меня. Я бы никогда ничего с собой не взяла. Я скучала по тебе, – тихо добавила я.

– Это была не Опал. – Лицо Кассиана стало неподвижным, а его слепые глаза смотрели куда-то в глубь леса позади меня.

– Нет? А кто еще? Ларимар?

– Нет.

В моей голове промелькнуло озарение, которое я не хотела подпускать к себе.

– Это был я.

– Ты не хотел, чтобы я вернулась в Лейлин? – Я ненавидела себя за то, что мой голос звучал так плаксиво.

– Не хотел.

Я с трудом подавила подступившие к глазам слезы. Не позволю себе так позориться.

– Почему? – выдавила я.

– Тебе не место в Лейлине. Ты выполнила свою задачу. Я больше не хотел тебя там видеть.

– Почему ты тогда поцеловал меня?

– Я хотел знать, каково это, и ты показалась мне наиболее подходящим кандидатом для демонстрации.

Я тяжело сглотнула.

– Хорошо, что хоть один из нас получил от этого какую-то пользу.

Я продолжила свой путь, радуясь тому, что Кассиан отстал от меня на несколько шагов. Сердце стучало у меня в горле, и это странно, ведь он только что вырвал его из меня. Все это время я даже не допускала мысли, что это мог быть он. Это так просто ему далось. Поэтому он пришел к воротам? Не для того, чтобы поцеловать меня, а чтобы подсунуть мне этот камень?

«Не доверяй эльфам», – сказал Кадир. Как я могла быть такой идиоткой? Я неделями убивалась по нему. Расправив плечи, пошла быстрее. Такого со мной не повторится.

Молчание между нами пробирало до костей. Я ни разу не повернулась к нему, а лишь пялилась на свои ноги, которые машинально делали один шаг за другим. К каждому новому указателю я прикасалась чрезвычайно осторожно, чтобы они снова не рухнули. После пятого или десятого перекрестка – я уже перестала их считать – в поле моего зрения появилось какое-то здание.

Это было что-то вроде беседки, деревянные колонны которой поддерживали крышу из листвы. Бесчисленные филигранные орнаменты соединяли деревянные распорки между ними. Белое море цветов, которое, казалось, расступалось перед нами, окружало беседку.

– Мы на месте, – объявил Кассиан.

Последние метры я почти пробежала. Я справлюсь с этим! Мне надо показать этому уроду, где раки зимуют!

Перед ступеньками, ведущими в беседку, я остановилась. Никого и близко не было видно.

– Она придет, когда ты будешь к этому готова, – объявил Кассиан, который, разумеется, следовал за мной по пятам. Он прислонился к одной из колонн.

– Я готова.

– Не готова. Сядь в середину храма, – приказал он. – Перед маленькой чашей.

Я неохотно села на пол по-турецки. Это последний раз, когда я позволяю этому эльфу мне подсказывать.

– Вибора разве не против, что ты тут бродишь? – буркнула я. Гнев горел во мне.

Как он мог так обмануть и использовать меня? Неужели он настолько озлоблен из-за своей слепоты, что ему совершенно плевать на чувства других людей?

– Ты должна взять свои чувства под контроль, – невозмутимо велел мне он. – Закрой глаза и сделай глубокий вдох.

Больше всего на свете я хотела бы вскочить с места и выцарапать ему глаза. И только сейчас поняла, что в это мгновение мой мысленный занавес исчез.

– Ты все еще сможешь сделать это, если не справишься со своим заданием, – быстро ответил Кассиан.

Я впилась ногтями в ладони, пока не стало больно, и сосредоточилась на русском шахматном приеме, которому научил меня отец в интернете четыре дня назад. Белая пешка с Е2 на Е4, затем белая пешка с G1 на F3 бьет черную пешку противника после первого хода. Я чувствовала, что успокаиваюсь. Я не дам ему этого удовольствия и не стану терять самообладание. Он так этого ждал.

– Если ты готова, тогда пей, – приказал он.

– Что пить?

– Из чаши. Что еще?

– И что это такое? Вдруг это отравлено?

– Так ты хочешь поговорить с Виборой или нет?

– Хочу, но Перикл сказал, чтобы я ничего не ела и не пила в этом лесу.

– Ну раз уж Перикл так сказал… – Кассиан усмехнулся.

Я потянулась за чашей и выпила воду со всей жижей, которая там плавала.

Тут же почувствовала покалывание на языке, мои слизистые оболочки стянулись, и я начала бояться, что меня сейчас стошнит. Еще никогда у меня во рту не было ничего столь отвратительного. На вкус похоже на смесь гнилых листьев и прокисших яиц. Слизистая масса скользнула вниз по моему горлу.

– Что, черт возьми, это такое? Просто разбить мне сердце недостаточно? – закричала я на Кассиана, когда мой рот, пищевод и желудок внезапно загорели огнем. – Ты меня еще и убить хочешь? – Мои глаза тоже жгло, и все мое тело, вплоть до самого дальнего уголка, охватило невыносимым жаром.

Кассиан тихо рассмеялся. Я попыталась встать. Желание причинить ему боль с каждой секундой становилось все сильнее. Не успела я пошевелиться, как меня пригвоздило к полу. Лицо Кассиана расплывалось перед моими глазами. Лес растворялся. Между тем каждый дюйм моей кожи пылал огнем. Разум отделился от тела, и я с изумлением посмотрела вниз. На моей коже горели крошечные языки пламени.

Кассиан вбежал вверх по лестнице ко мне. Его ноги едва касались ступенек. Он поймал меня, когда я упала.

– Элиза, – прошептал он, ласковыми движениями убирая волосы с моего лица. – Просто отпусти себя.

Мой дух вернулся в мое ноющее тело, и я вдруг почувствовала себя пьяной. Все вокруг закружилось, и я с трудом подавила желание хихикнуть.