Хроники Дерини. Игра Дерини [= Шахматная партия Дерини ] - Кэтрин Куртц Страница 17

Не было ни одного сердца в холле, которого бы не тронула эта грустная история.

Когда Дункан осмотрел холл, то увидел Моргана, сидевшего на своем месте слева от возвышения, где располагался Гвидон.

Слева от Моргана находился лорд Роберт с двумя дамами, которые вожделенно смотрели на слушавшего балладу Моргана.

Место справа от Моргана было свободно, Дункан решил, что он сможет пробраться туда, никого особенно не беспокоя, если будет достаточно осторожен.

Однако прежде чем он успел двинуться, Морган заметил его и покачал головой. Он сам встал и спокойно прошел к стене.

– Что случилось? – прошептал он, толкнув Дункана за колонну и оглядываясь, не подслушивают ли их.

– Что касается епископа Толливера, то все более или менее хорошо, – ответил Дункан. – Он, конечно, был не в восторге, но согласился задержать ответ Лорису и Корригану, пока сам во всем не разберется. Он даст нам знать, когда примет решение.

– Ну что же, это лучше, чем ничего. А как он вообще? Как ты думаешь, он на нашей стороне?

Дункан пожал плечами.

– Ты же знаешь Толливера. Он плохо относится к Дерини в целом, но это как и все. Но пока, кажется, он с нами. Однако это еще не все.

– Ну?

– Я думаю, что об этом лучше говорить не здесь, – сказал Дункан, многозначительно оглядываясь. – У меня по дороге назад была одна встреча.

– Встреча… – глаза Моргана расширились от удивления. – Ты имеешь в виду, как и у меня раньше?

Дункан кивнул.

– Мы встретимся с тобой в башне.

– Да, как только я смогу сбежать, – согласился Морган.

Дункан скрылся за дверью, а Морган глубоко вздохнул, чтобы скрыть следы волнения, и спокойно направился на место. Он подумал, как долго все продлится, пока он сможет уйти отсюда.

В башне Дункан ходил взад и вперед перед очагом, сжимая руки в кулаки и разжимая их. Так он пытался успокоить расходившиеся нервы. Потрясение от встречи оказалось гораздо большим, чем он думал.

Когда он только вошел в комнату и подумал о странной встрече, его как будто ударил порыв ледяного ветра. Затем это ощущение прошло и он, скинув с себя сырой дорожный плащ, встал на колени перед алтарем, чтобы прочесть молитву. Но это не помогло.

Дункан не мог заставить себя сосредоточиться на словах, которые произносил, и ему ничего не оставалось делать, кроме как встать.

Ходьба взад-вперед тоже не помогла собраться с мыслями.

Тогда он остановился у камина и вытянул руки к огню, стараясь согреться, хотя понимал, что озноб, который бил его, был запоздалой реакцией на странную встречу.

Почему?

Взяв себя в руки, Дункан подошел к письменному столу Моргана и открыл хрустальный графин с крепким красным вином, которое Морган держал здесь для таких случаев.

Налив бокал, он выпил его, а затем снова наполнил и поставил рядом с покрытым мехом диваном.

Расстегнув сутану и ослабив ворот, он улегся с бокалом вина на диван. Лежа и прихлебывая вино, он обдумывал все, что с ним случилось.

Понемногу он расслаблялся.

К тому времени, когда открылась дверь и вошел Морган, Дункан чувствовал себя уже много лучше. Ему даже не хотелось подниматься и рассказывать.

– Тебе нехорошо? – спросил Морган, подходя к дивану и садясь на краешек возле кузена.

– Да нет, теперь я полагаю, что буду жить, – сонным голосом ответил Дункан. – Совсем недавно я не был в этом уверен. Все, что случилось, очень взволновало меня.

Морган кивнул:

– Мне это знакомо. Ты не хочешь рассказывать об этом?

Дункан тяжело вздохнул.

– Он был там. Я ехал по дороге, завернул за поворот, примерно три или четыре мили отсюда, и увидел его, стоявшего на дороге. Он был одет в серую монашескую сутану, с посохом в руках – точная копия того, кого мы видели в старых исторических книгах.

– Он говорил с тобой?

– О, да! – с чувством произнес Дункан. – Так же, как мы сейчас говорим с тобой. И не только это. Он знал, кто я такой. Он назвал меня именем моей матери – Дункан из Корвина. Когда я возразил и сказал, что я Мак Лейн, он сказал, что я еще и Корвин, по матери.

– Дальше, – Морган встал, чтобы налить себе вина.

– А… затем он сказал, что приближается время тяжелых испытаний, и мне придется или признать свое могущество и начать открыто применять его, или навсегда забыть о нем. Когда я ответил, что я священник и мне запрещено использовать могущество Дерини, он спросил, действительно ли я священник. Он знал все об отлучении и он… он знал весь наш сегодняшний разговор утром. Помнишь, я сказал, что чем больше я пользуюсь могуществом Дерини, тем меньшее значение для меня имеет мой сан. Аларик, я никогда этого никому не говорил, и я уверен, что и ты тоже. Как он мог узнать об этом?

– Он знал, о чем мы говорили сегодня утром? – изумленно спросил Морган, снова садясь на диван.

– Почти дословно. И он не проникал в мой мозг. Аларик, что мне делать?

– Я не знаю, – медленно ответил Морган. – Я не знаю, что и подумать. Со мной он никогда не был таким разговорчивым, – он потер глаза и подумал несколько мгновений. – А скажи, как ты думаешь, он был человеком? Я имею в виду, он реально был с тобой, это не игра воображения, зрительная галлюцинация?

– Он был там во плоти, – твердо сказал Дункан. – Он взял поводья и удержал лошадь, чтобы она не наступила ему на ногу, – он нахмурился. – И еще, там, где он шел, совершенно не осталось отпечатков. Когда он исчез, было достаточно светло, так что я ясно видел свои следы, а его следов не было. Ни одного. – Дункан приподнялся на локте. – Теперь я уже не знаю, Аларик. Может, я все это себе вообразил.

Морган покачал головой и поднялся.

– Нет. Ты что-то видел. Не берусь сказать, что именно, но что-то было. Я уверен в этом, – он посмотрел вниз, а затем поднял глаза. – Почему бы тебе не поспать? Ты можешь остаться здесь, если хочешь. Мне кажется, что тебе здесь удобно.

– Я не могу двинуться, даже если захочу, – усмехнулся Дункан. – До утра.

Он посмотрел вслед Моргану, пока тот не исчез за дверью.

Затем опустил руку и поставил стакан на пол.

Он кого-то видел по дороге в замок. И снова подумал, кто бы это мог быть? И почему?