Академия Изгнания - Таня Свон Страница 17

— Но спешу напомнить! Посещения — строго по регламенту, если не хотите лишиться своих привилегий! — Шерали зашла за кафедру и опустила на ее края длинные ладони, приняв властную позу. Однако студенты уже не смотрели в сторону декана, а потому не видели ни строгого взгляда, ни безукоризненно ровной спины, ни гордо вздернутого подбородка.

Все переговаривались, обсуждая планы на грядущий вечер. Эйлин что — то нашептывала в мою сторону. Я же не сводила глаз со своего артефакта, что все ещё угрожающе горел глубоким красным цветом.

Звон колокола резко ворвался в распахнутое окно, оповестив об окончании занятия. Перекрикивая протяжную мелодию и говор студентов, Шерали объявила:

— Можете быть свободны! За разрешением на вход в парк и библиотеку подходите после обеда в мой кабинет!

Я встала, отряхнула платье и, снова грустно взглянув на камень, вернула бархотку на шею. Эйлин ждала меня у дверей опустевшей аудитории, пока я нехотя плелась на выход.

— Госпожа Навье, — уже у самого порога декан поймала меня за плечо, — я хотела бы с вами поговорить.

Я коротко взглянула на Эйлин, и та понимающе кивнула. Быстрым щелчком Шерали приказала двери захлопнуться прямо перед носом моей соседки.

— Вам разрешение я выписать не могу, — сразу же сказала она.

— Понимаю, — смиренно отозвалась я и опустила взгляд к носкам туфель.

Ее слова не стали для меня сюрпризом. Я поняла все сразу же. Еще до того, как Шерали попросила задержаться.

— Я думаю, что не до конца, — упрямо возникла женщина и неодобрительно скрестила руки на груди.

Я поджала губы, предчувствуя неприятную беседу.

— Эти занятия могут продлить вам жизнь. И вы ошибаетесь, если думаете иначе.

Прикусила язык, чтобы не спорить с преподавательницей. Да, я думаю совсем иначе и считаю, что жизнь мне спасет поиск противоядия, а не глупые иллюзии под монотонную речь. Но это не то, что госпожа Шерали сейчас желает услышать.

— Я прекрасно видела, что на моем занятии, вы витали в облаках и даже не пытались сосредоточиться. Потому и камень ваш не просто не посветлел, а наоборот — в нем сгустилась Тьма.

Я стыдливо промолчала, а в ушах зашумело от крови, прилившей к лицу.

— Не знаю, о чем вы там думали, госпожа Навье, но, повторюсь, разрешение выписать вам не могу. Думаю, вы и сами понимаете…

— Конечно.

— … что несете в себе опасность.

Слова прозвучали приговором. Пригвоздили сердце к ребрам острыми шипами. От них похолодела кровь.

В тоне декана не было ни капли злобы или обиды за мою прошлую дерзость. Госпожа Шерали говорила фактами, и я не могла винить ее за эти упреки. Потому что знала, она права.

— Когда я увижу прогресс в ваших занятиях, то обязательно дам допуск, — заверила она, чуть смягчившись. — Но пока… Вам придется ограничиться лишь корпусом темератов и грядущим балом.

— Бал, — эхом повторила я и едва не хлопнула себя по лбу. Я и думать забыла об этой традиции Академии, которая открывает учебный год.

— Разумеется, — поразилась моей реакции госпожа Шерали. — Странно, что вы забыли о нем. Для бывших охотников бал играет особую роль.

Я нахмурилась, дав понять, что совершенно не горю желанием появляться на мероприятии.

Преподавательница самопознания тяжело вздохнула и качнула головой. Ее волосы заиграли серебром седины, спрятанной редкими нитями среди черных локонов, которые женщина собрала в высокую прическу.

— На балу вас определят в пару к охотнику, которому вы поможете пройти практику. А он вам — сдержать Тьму, — повторила всем известную истину Шерали. — Там вы, госпожа Навье, быть обязаны, и отсутствие допуска не имеет значения. На торжественном вечере будет достаточно охотников, что бы уследить за одной непокорной темератой…

Я раздосадовано прикусила губу и медленно набрала полную грудь воздуха. Избежать зачисления на факультет темератов не удалось. Что — то подсказывало, что и связке с охотником даже противиться не стоит. Бесполезно.

— Выбирайтесь из своей тоски, Аста, и оглянитесь вокруг. Может, вы и были одной из лучших среди охотников, но здесь, увы, все не так. У вас острый ум, вы целеустремленны, и это те качества, что ценят в охотниках. Однако сейчас вы темерата, и чтобы выжить, нужны смирение и покорность.

Ее жесткий взгляд и честные слова стали вызовом, который я не могла открыто отклонить. Медленно кивнула и сухо уронила:

— Я постараюсь.

Но в мыслях продолжало крутиться другое.

Я не верю, что спастись можно, послушно вжавшись в раковину. Не верю, что выход в повиновении.

Поэтому буду бороться. По-своему. Пока бьется сердце.