Волчье сердце - Александр Романовский Страница 17

— Годится, — вынес свой вердикт Рагнар, так и не высказав ни единой претензии.

Впрочем, произнес он это с такой интонацией и миной, что Тисве, должно быть, послышалось «И так сойдет».

Так оно и было. Даже на взгляд такого непрофессионала, как Рагнар, оружие было изготовлено великолепно. Конечно же, сойдет. Блики, отбрасываемые огнем пылающих горнов, играли на тусклых металлических поверхностях. Перед глазами Рагнара вставали суровые картины: простые железки, должным образом заточенные и доведенные до максимальной практичности вековыми процессами усовершенствования форм и размеров, все для удобства в умелых руках. Привыкших убивать. За всем этим стоит одно лишь убийство. А Тисва, выходит, — торговец смертью.

Рагнар вздрогнул и отвел глаза. За все время своего пребывания в стае оружие использовалось ими лишь с целью защиты собственных шкур. Но важно ли это — с какой именно целью? От этого они не перестают быть убийцами, а Тисва — их общим подельником.

(В последнее время Рагнару вообще казалось, будто его преследуют призраки убитых.)

Ерунда какая-то Если не они, так их. Да и на бандитов те уроды походили гораздо больше, чем даже ликантропы. Называться они также предпочитали соответственно — «охотники за головами». Награда — то опосля. Вначале нужно ту самую голову притащить законникам…

Говорят, волки — санитары леса. К этому почетному делу он и приложил руку. Похвально? «Похвально», — проскрипел бывший конокрад сквозь зубы.

— Вы что-то сказали? — не понял Тисва.

— Я говорю, похвально. Отличная работа. С этими штуками мы ухлопаем кучу народу.

— А, — ухмыльнулся оружейник, — рады стараться.

— То-то и оно, — вздохнул Рагнар. — Вот вторая половина вашей платы… Включая надбавку за срочность.

Тисва торопливо подставил руки. Рагнар положил на пухлые ладони увесистый мешочек

— Благодарю, — расплылся он в улыбке. — Рады стараться…

Кто-то из кузнецов громко хмыкнул. Оружейник стрельнул глазами и поспешил вывести Рагнара из кузни обратно в магазин.

— Куда доставить товар? — непринужденно осведомился он.

Вот только от Рагнара не укрылось хищное выражение черных глаз-бусинок.

— К таверне «Бесхвостый поросенок». Я буду ждать там. Надеюсь, у вас не возникнет с этим проблем?

— О нет. Абсолютно. — Тисва вынул из кармана блокнот и что-то в нем пометил.

Рагнар имел в виду кордоны городской стражи, расставленные вокруг района трущоб. Выйти отсюда считается намного труднее, чем войти. Однако помимо известных путей, есть еще и другие Наверняка Тисве была известна парочка.

Рагнар же предпочел добираться в одиночестве. Попасть в трущобы в принципе было проще простого. Однако горсть мелкой серебряной монеты сделала свое дело. Его узнали и, поднимая шлагбаум, радостно приветствовали.

В одиночестве же попал в «Бесхвостый поросенок». Успел выпить пинту уже не такого популярного, как две недели назад, пива «Волчья ягода». На вкус Рагнара, слишком крепкого для напитка, которым принято утолять жажду.

Вскоре подоспел и посыльный Тисвы. Три лошади, оставленные Рагнаром в конюшне таверны, дождались своего часа На них бывший конокрад и собирался увезти оружие в пещеры ликантропов.

Товар доставили на небольшой тележке, сверху забросанной соломой. Пока один из людей Тисвы стоял на стреме, второй и третий грузили оружие на лошадей Рагнара. Вес немалый, но и кони сильны.

Распрощавшись, троица укатила. Рагнар уселся на своего скакуна, взял в руки поводья груженной металлом пары и поскакал прочь из города. Выбраться за пределы городских стен ему предстояло, воспользовавшись старыми конокрадскими связями.

Сгустки темноты стлались по земле…

Вчиха сидел у костра и ковырял золу тонкой палочкой.

Ему не нравилась эта страна. Здесь слишком холодно. Здесь не такие люди. Здесь не Дом.

«Здешний народ слишком много времени и сил отдает греху», — думал Вчиха. Такого упадка нравов он не видал еще… Не видал вообще. Похоже, деньги в проклятом Сторхейльме заботили людей гораздо больше всего остального на свете. Просто деньги, богатство как самоценная величина.

Проституток же и просто развратных женщин, отдающихся первому встречному ради минутного наслаждения, казалось, было едва ли не больше всего мужского населения города. Да и те ничуть не походили на сильных жителей далеких Востока и Юга. Свой страшный бал здесь правили ублюдочные порождения благородных эмоций, достойных настоящих мужчин. Власть перманентных страстей превратила их в ходячие развалины. Все они казались Вчихе умалишенными. Готовые сутками предаваться богомерзким оргиям, вместо того чтобы закалять силу тела и разума, ощутить тяжесть оружия и сладость ветра бескрайних степей.

Неудивительно, что для убийства какого-то средненького дракона они предпочли нанять десятки бойцов со всего Королевства, ухитрившись даже из этого сделать целое представление. Их не заботила репутация Сторхейльма в остальных частях великой державы, о нет. Все, о чем смели помыслить их ослабевшие от беспутства тел мозги, заключалось в бесконечном продолжении уже пройденного пути. Стяжательство и разврат, чревоугодие и еще множество разнообразных пороков, о которых Вчихе было стыдно даже помыслить.

Тем более что после одного эпизода, поначалу казавшегося даже приятным, гордому степняку пришлось провести целую неделю в посте и молитвах. После окончания своего добровольного заключения Вчиха даже глядеть на местных женщин не мог. Как он только расскажет любимой о случившемся в этой клоаке, вернувшись в родные края?… Простит ли его милая Ботукеш?..

Вчиха знал, что есть время разбрасывать камни, а есть время собирать. К этому знанию его с детства приучил Наставник. Сейчас — время собирать.

Как только осознание этого пришло к Вчихе, он сразу же созвал людей из своей команды, разрешив их постоянный выбор между боязнью гнева Бек-Джигита и соблазнами беспутного Сторхейльма, и разбил лагерь за городом, прямо посреди чистого луга. Это место напоминало Дом, но по-прежнему находилось в сотнях миль от него.

Только здесь гордый степняк понял, что Сторхейльм — действительно место, навеки проклятое богами. Так говорили ему братья из родного племени, так говорили во всех четырех сторонах света. Но Вчихе, чтобы получить руку Ботукеш, положен большой откуп… Поэтому, только заслышав о готовящейся охоте, он махнул на все разговоры и стороны света рукой, выбрав собственный путь. И, кажется, был готов пожалеть о своем поступке.

Сторхейльм завораживал Вчиху. Он боялся и в то же время восхищался этим городом. Огромные дома из безумно дорогого, недоступного в степях прочного камня; серые реки дорог, вьющиеся по зажатым меж увитых плющом улочкам; роскошь, откровенно выставленная для всеобщего обозрения; невообразимый водоворот цветов, красок; хороших манер; одежды, которую можно носить без оглядки на практичность, просто ради собственного удовольствия; красивых, но доступных женщин — все это и многое другое завораживало Вчиху. Он восхищался и, поскольку для воина страх не имеет значения, одновременно презирал все это. Для того чтобы быть счастливым и жить в мире с богами и с самим собой — все это ни к чему.