Я ненавижу драконов! или Ведьмино счастье.Часть 1 - Елена Помазуева Страница 17

Атака императора прекратилась. Мать природа сказала правильно — дракон боялся за своего сына. Он был слишком молод и, как я видела, безбашенный. Император не боялся смерти, он боялся умереть до того, как вырастет его Кирхан и наберется мудрости, чтобы править империей драконов.

Беспокойство такого рода вполне было понятно. Не удивительно, что он так среагировал на мое появление, решив, что я пришла с угрозой. Только непонятно, почему он решил, что я должна его убить?

Снова открыв душу императора, увидела «колыбель жизни». Все было завязано вокруг нее. Император считал, что обманул варваров, выкрав артефакт, и возвращать его не собирался. «Колыбель жизни» дала ему не только процветание империи, но самое главное для дракона — наследника. Причем только одного. Вот почему Шахрис Великий так переживал за сына.

— Кирхан, — выдохнул император, и искры магии осыпались на пол.

Темная мгла тот час же убралась и осталась клубиться только вокруг меня. Да, я сказала ему те слова, что высветили самое потаенное у Шахриса. Он не просто дракон, который так беспокоиться о своем сыне, он еще и император, который беспокоиться о наследнике и о своей империи. Достойно, но слишком жестоко и беспощадно идти к достижению своей цели по головам, лишая жизни любого, кто по представлению императора предоставляет угрозу его империи и наследнику.

— Не сразу, но он станет мудрым правителем, — уже нормальным голосом произнесла я.

Уверенность и мягкость в моем голосе подействовали на императора, и он как будто расслабился, будто внутренняя пружина, что скручивала все время его изнутри, распрямилась и позволила быть самим собой.

Император прошел к столу, забрал стул и вынес его к остальным.

— Садитесь, — устало проговорил дракон и сам сел на принесенный стул.

Мы расселись, герцог и Риш внимательно посматривали на нас с императором, переводя взгляд с меня на него, стараясь понять, ушла угроза или еще их ждут непредвиденные сюрпризы?

— Рассказывайте, что у вас за просьба ко мне? — наконец-то произнес император.

Я видела, что он успокоился. Мои слова о его сыне легли утешением на его исстрадавшуюся душу. Интересно, с чего он вообще решил, что умрет раньше, чем его сын будет в состоянии править империей? Кто-то внушил ему такие мысли? Или он сам накрутил себя?

— У меня родился сын, — первым заговорил герцог.

— Знаю, — улыбнулся император, — мне уже сообщили. Поздравляю тебя от всей души!

Шахрис протянул руку Винзору и крепкое рукопожатие подтвердило его слова.

— Сын родился в храме Матери природы, в стране варваров, потому-то мы так долго отсутствовали, — продолжил дальше рассказывать герцог.

Он не стал говорить, что сын родился в прошлом, когда они с Мирабель пытались все исправить.

— У варваров? — удивился император.

— Мы называем себя «Страна ведьм», — недовольно буркнула я, перебивая высоких лордов.

— Рада ведьма, и она прилетела со мной, чтобы просить тебя вернуть «колыбель жизни» обратно в храм, — продолжил Винзор. — Шахрис, понимаешь тот артефакт, что я тебе принес двадцать лет назад, это остатки скорлупы яйца первого рожденного дракона. Храм Матери природы — это место рождения. Это не здание, а сила природы, окружающая и защищающая это место. Ведьмы называют этот артефакт «колыбель жизни», признавая тот факт, что драконы перворожденные. Они охраняли не только сами остатки, но и место рождения. Мать природа дала жизнь в том месте первому дракону и сама же создала вокруг защиту. Ведьмы просят вернуть им «колыбель жизни», чтобы сохранить баланс природы и дальше.

— А ведьмы знают, что это именно ты украл у них артефакт? — спросил император.

— Знают. Мы с Мирабель все им рассказали. Именно поэтому из их страны не было нападений или требований, — ответил Винзор.

— Они знают, что украл ты, а сейчас у них находиться твоя жена. Ведьмы держат ее в заложниках, чтобы ты вернул им артефакт? — вскинул брови Шахрис.

— Ваше величество, госпожа герцогиня осталась там сама, потому что привязалась к одной из ведьм — бабушке Рады, — вмешался в разговор Риш.

— Мирабель хотела лететь, но господин герцог настоял, чтобы она осталась, потому что у нее младенец на руках, — насупилась на такие подозрения императора я.

— Складно, складно, — проговорил Шарис, — Но я вам не верю!

— Мирабель была права, нам тебя не убедить, — мягко улыбнулся герцог.

Потом Винзор повернулся ко мне, в его взгляде была, чуть ли не мольба о помощи. Я даже не представляла, что нужно сказать, чтобы убедить упрямого императора.

— Скажите, почему вы решили, что умрете раньше, чем Кирхан повзрослеет? — сказала первое, что пришло мне в голову.