Книга Призраков - Сэбин Бэринг-Гулд Страница 17

– Разбились? Какие стекла? Почему разбились?

– В экипаже… От этого ужасного выстрела.

– Выстрела, дорогая?

– Да. Пистолетного выстрела. Это повергло меня в шок. Ты в порядке?

– В полном порядке. Но я не слышала никакого выстрела…

– А я слышала. И почувствовала, будто мне в голову попала пуля. Я просто чудом осталась жива. Может, кто-то выстрелил в экипаж и убежал?

– Дорогая моя, не было никакого выстрела. Я ничего не слышала. Но я знаю, что произошло. Со мной случилась подобная же история много лет назад. Я легла спать на влажную подушку, а когда проснулась, в моем правом ухе будто бы образовался камень. И оставался там в течение трех недель. Но однажды ночью, когда я танцевала на балу, я услышала правым ухом как будто выстрел, и камня – как не бывало. Это оказалась всего лишь серная пробка.

– Но, тетушка Элизабет, я же не оглохла.

– Ты этого просто не заметила.

– Взгляните на мои волосы – они растрепались от ветра.

– Тебе это показалось, Джулия. Никакого ветра не было.

– Но моя прическа?

– Это все от того, что экипаж на рытвинах подбрасывало.

Вернулись домой; Джулия, сбитая с толку, испуганная, почувствовала недомогание и легла в постель. Прибывший доктор Крейт посчитал, что она близка к истерике, и прописал успокоительное. Объяснение, предложенное теткой, Джулию совершенно не удовлетворило. Она ни секунды не сомневалась, что дело вовсе не в истерике. Ни тетка, ни кучер, ни Филлипс не слышали звука выстрела. Тетка не почувствовала веяние ветра, который, – Джулия была в этом уверена, – разорвал кружева на ее платье, обмотал шаль вокруг ее горла и именно он, а не тряска экипажа, разметал ее прическу. Она была в полном недоумении относительно происшедшего и не переставала думать об этом. Но сколько ни думала, ни на шаг не приблизилась к разгадке.

На следующий день она чувствовала себя почти что как обычно.

Во второй половине дня пришел достопочтенный Джеймс Лоулер. Позвонив, он осведомился, может ли видеть мисс Флеминг. Дворецкий отвечал, что ее нет дома, но его может принять мисс Демант, она на террасе. Мистер Лоулер выразил согласие.

Джулии не оказалось ни на террасе, ни в гостиной; она была в саду, возле прудика, где кормила золотых рыбок.

– Здравствуйте, мисс Демант, – сказал он, – я был крайне разочарован, не увидев вас на балу прошлым вечером.

– Я была нездорова; со мной случился обморок, и я была вынуждена вернуться с полпути.

– Без вас бал потерял для меня всякую привлекательность. Ведь мне было обещано вами несколько танцев…

– Разве там не было никого, кто мог бы меня заменить?

– Для меня – нет. И я был вынужден совершить акт милосердия и самоотречения. Я танцевал с этими ужасными мисс Баргон и мисс Поунд, – а это все равно, что перетаскивать мешки с картошкой. Мне кажется, вечер прошел бы весело, если бы не шок от случившегося с молодым Хаттерсли, из-за которого многие вели себя достаточно скованно. Я имею в виду из тех, кто его знал. Конечно, это не относится ко мне, поскольку мы не были знакомы. Я даже никогда не разговаривал с ним. Вы знали его, если я не ошибаюсь? Я слышал, некоторые говорили, будто вы не приехали именно из-за него. Кстати, ужин был весьма неплох.

– И что же обо мне говорили?

– О! – если вам хочется это знать, – что вы не приехали на бал, потому что он вам нравился, и известие о его смерти ужасно вас поразило.

– Я… Я!.. Какая ерунда! У меня никогда и в мыслях не было привязывать его к себе. Он был по-своему хорошим, не развязным, в отличие от многих молодых людей.

Мистер Лоулер улыбнулся.

– Могу ли я надеяться когда-либо получить столь же лестную оценку в отношении меня?

– Вам это не нужно. Вы интересны. А он вызвал интерес только после того, как застрелился. Это будет единственным, что останется в памяти.

– Дыма без огня не бывает. Он ведь любил вас – правда?

– Видите ли, мистер Лоулер, я не ясновидящая, и не способна прочитать ни людских мыслей, ни чувств, – тем более молодых. Возможно, это к лучшему.

– Одна дама сказала мне, что он делал вам предложение.

– И кто же это? Одна из мешков с картофелем?

– Позвольте мне не называть ее имени. Это правда? Он действительно делал вам предложение?

– Нет.

Стоило ей произнести это, как в ушах ее раздался свист ветра; она почувствовала, как холодный ветер обвился вокруг ее горла и сдавил, препятствуя дыханию; ее шляпка слетела, и в следующее мгновение где-то в голове болью отдался громкий звук выстрела. Она вскрикнула и опустилась на землю.

Джеймс Лоулер был крайне изумлен. Его первым порывом было тут же бежать в дом за помощью; однако, посчитав, что не может оставить ее лежащей на влажной земле, он наклонился, чтобы поднять ее и отнести туда на руках. В романах подобный подвиг дается молодым людям без всякого труда; но на самом деле далеко не все из них способны его совершить, особенно когда девушка высокая и немножко склонна к полноте. Более того, при обмороке тело становится как будто тяжелее. Лоулер едва передвигал ноги. И все-таки, ему удалось перенести ее на террасу и уложить на кушетку. Задыхаясь, дрожа от перенапряжения, он поспешил в гостиную и, когда появился дворецкий, сообщил ему прерывающимся голосом:

– Мисс Демант упала в обморок; нам, то есть мне, вам и слуге, необходимо занести ее в дом.

– Прошлой ночью она упала в обморок прямо в экипаже, – сказал дворецкий.

Когда Джулия пришла в себя, она лежала в своей постели, а возле нее находились экономка и горничная. Через несколько минут вернулась мисс Флеминг.

– Ох, тетя! Я опять слышала это.

– Слышала что, дорогая?

– Выстрел из пистолета.

– Чепуха, это все серная пробка, – сказала старая леди. – Я накапаю тебе в ухо немного масла, а затем промою теплой водой.

– Мне нужно кое-что сказать вам… наедине.

Мисс Флеминг сделала знак слугам удалиться.

– Тетя, – начала девушка, – я должна вам кое-что сказать. Это случилось со мной уже во второй раз. И я уверена, что это не просто так. Мы с Джеймсом Лоудером стояли возле пруда в садике, когда он заговорил о Джеймсе Хаттерсли. Помните, когда вчера вы заговорили о нем, я услышала ужасный звук? Как будто кто-то выстрелил у меня рядом с ухом из пистолета. Я чувствовала, как будто все внутренности моей головы разрываются на части, как разлетается на мелкие кусочки мой череп, – именно это, наверное, и произошло с мистером Хаттерсли, когда он нажал на курок. Агония должна была длиться мгновение, но он ее чувствовал, как если бы она длилась час. Мистер Лоулер прямо спросил меня, делал ли мне предложение мистер Хаттерсли, и я ответила: «Нет». Я считаю такой ответ вполне оправданным, поскольку он не имел права задавать мне подобный вопрос. Это было дерзостью с его стороны, поэтому я ответила ему коротко и отрицательно. На самом же деле Джеймс Хаттерсли дважды делал мне предложение. Он не принял первого отказа, и на следующий день повторил свои слова, но я была очень сурова с ним. Он позволил себе несколько грубых замечаний о моем, как он считал, отношении к нему, которые я не стану повторять, и ушел в состоянии крайнего раздражения, сказав: «Клянусь, Джулия, вам не следует забывать о том, что вы не будете принадлежать никому, кроме меня, живого или мертвого». Я посчитала эти слова глупостью, и выкинула их из головы. Но сейчас мне и в самом деле кажется, что эти ужасные происшествия, этот шум и этот ледяной ветер – это он. Он словно находит удовольствие в том, чтобы мучить меня, даже будучи мертвым. И я хочу бросить ему вызов, – я сделаю это, если смогу, – но я не в состоянии дольше жить в ожидании очередного происшествия, – это меня убивает.