Король желает жениться - Валерия Чернованова Страница 17

— Неали, вы в порядке? — обратился он ко мне, протягивая руку.

За нее я ухватилась не без опаски (вдруг и эти двое ненароком уже успели подпасть под убойный шарм Машки) и с благодарной улыбкой произнесла:

— Однозначно лучше, чем минуту назад.

Взгляд патрульного скользнул по увеличившемуся в разы вырезу блузы, и я напряглась.

— Вот, возьмите.

Не успела и глазом моргнуть, как солдат снял с себя мундир и, шагнув ближе, набросил ее мне на плечи.

Нет, все-таки он милый.

— Спасибо, — с удовольствием упаковалась я в мундир, который в моем случае мог запросто сойти за пальто, и только после этого облегченно выдохнула.

Спокойно, Яна, дыши глубже. Это был всего лишь досадный случай, который больше никогда не повторится. Больше об этом не думай.

Солдат обернулся к своему напарнику (ну или к старшему по званию — кто их разберет), удерживавшему красного от напряжения недонасильника.

— Этого нужно сдать патрульным. А вы, неали, идите со мной. Проведу вас до площади Всеведущего. Вы ведь в храм собирались?

И так на меня посмотрел, словно утверждал, а не спрашивал.

— Спасибо за спасение, ньерт… ньерты. — Я прошлась взглядом по шатену, который вдруг широко улыбнулся, как будто его что-то развеселило. — Но мне бы добраться до площади Святого Приция. Меня там должны встретить, чтобы отвести к госпоже устроительнице.

— А как же испытание у источника? — нахмурился патрульный.

Стоит отметить, в одной рубашке он выглядел еще лучше. Под тонкой тканью проступало сильное, тренированное тело воина: широкие плечи, мускулистые руки. В таких приятно ощущать себя слабой, нежной, трогательно беззащитной. Помнится, у короля торс был не хуже…

И об этом, Яна, мы тоже сейчас не будем думать.

— Такой красивой девушке, как вы, неали…

— Мари, — представилась я. Не назваться после того, как они меня спасли, было бы по меньшей мере невежливо.

— Просто Мари? — вскинул брови солдат номер один.

Угу, просто Мария.

Не дожидаясь моего ответа, продолжил:

— Так вот, как уже говорил, такой красивой девушке, как вы, Мари, грех не попытать счастья у Искры Сантора.

Представив, какое пекло сейчас возле храма Всеведущего, если даже здесь толком не продохнуть, я мысленно поежилась и промолвила:

— Такой красивой девушке, как я, его величество и даром не нужен. — Поняв, что только что сморозила, попыталась исправить положение, потому что взгляд патрульного вдруг потемнел на несколько оттенков серого. Патриот, наверное. Который души не чает в своем короле. — Здравия и процветания нашему величеству!

Пусть цветет и пахнет. Только от меня подальше.

— Семейного счастья и долгих лет жизни! — Решив, что рыжему дифирамбов уже достаточно, тем более что сероглазый после моих слов что-то не спешил светлеть лицом, попробовала объясниться: — А к Искре я не хочу, потому что… — Задумалась, что бы такое выдать, чтобы он наконец перестал так на меня смотреть. — У меня есть жених… Вот! Я потому и решила попытать удачу у госпожи устроительницы. Помощницам на отборе платят щедро, а у меня скоро свадьба. Так что сами понимаете…

— Свадьба? Жених? — переспросил, сощурившись, солдат номер один.

Вот не нравится мне его взгляд.

Я часто закивала.

— А потом и детки пойдут, — добавила почему-то с извиняющейся интонацией, хотя мне здесь не перед кем было извиняться за гипотетических детей и выдуманного мужа. — Так что мне очень-очень надо к госпоже устроительнице. Проведете?

Шатен почему-то хрюкнул, словно силился сдержать рвущийся наружу смех. Брюнет помрачнел еще больше, а ведь сначала был сама галантность и обаяние.

Вот что за непруха такая! Что ни мужчина — так одно сплошное разочарование.

Развить эту мысль я не успела, сбоку раздалось оглушительно-громкое:

— Мари! Хвала Всеведущему! Я тебя нашел! — На меня налетело счастливо улыбающееся и запыхавшееся торнадо в лице Ирнаса. — Несколько кварталов оббегал! Чуть с ума от страха не сошел! — Тут рыбак заметил, что я не одна, а в компании представителей закона, и растерянно почесал голову. — А-а-а… это… Что-то произошло?

— Жених? — сухо поинтересовался патрульный.

— Жених, — согласно кивнула я и подхватила Ирнаса под руку.

— Где жених? — не въехал в суть происходящего сын рыбака.

— Он у меня сама скромность! — Приподнявшись на носочках, я чмокнула парня в щеку, надеясь, что этот порыв нежности ускорит его мыслительную деятельность. — Мы вместе уже два года. Живем душа в душу. Ну то есть встречаемся, — стушевалась под осуждающим взглядом солдата. — Не живем, конечно! Какое там! Но ждем не дождемся, когда станем одной дружной семьей и будем служить на благо отечества… Я хотела сказать, королевства!

Все, кажется, у меня села батарейка. И вообще, пора закругляться, а то я им сейчас такого понарасскажу. И про отечество, и про сожительство до брака. Меня тогда не то что к устроительнице не подпустят, вообще из города пинком под зад отправят. За вольнодумие и вольновзглядие.

А ведь я по сюжету скромная, работящая, исполнительная неали. Идеальная кандидатура на роль девочки на побегушках у местной свахи.

Сероглазый сощурился, пристально глядя на растерявшегося рыбака.

— Смотри, не теряй больше свое сокровище.

Почувствовав толчок в бок, Ирнас наконец вышел из ступора:

— Не… не буду, господин. Никогда! Премного благодарен за-а-а… за все. Вам. А сейчас не извольте серчать, но нам пора на площадь Святого Приция.

— А разве не к устроительнице? — и не думал оставлять нас в покое патрульный, хоть его напарник уже не покашливал, а прямо-таки заходился в приступах кашля. Но солдат как будто не замечал намеков, что нам всем здесь пора прощаться.

— Моя тетка служит у госпожи экономкой и обещала провести Мари и…

— Пойдемте, я сам вас проведу, — безапелляционно заявил военный.

— Не думаю, что это так уж обязательно, — заикнулся было красный мундир, но, вот странность-то, смолк под выразительным взглядом своего приятеля и толкнул пьянчугу в спину. — Ладно, я пока этого определю. Давай шевелись!

Пока шли к площади (к счастью, до нее и правда было рукой подать), сероглазый с маниакальным упорством допрашивал Ирнаса, который то краснел, то бледнел, то, казалось, и вовсе готов был грохнуться в обморок от переизбытка эмоций.

Было в этом солдате что-то, что заставляло нервничать, тушеваться, отводить взгляд, когда он смотрел прямо в глаза. Даже я, которая в принципе никогда взгляда не отводила, стоило незнакомцу ко мне обратиться, невольно принималась рассматривать горшки с цветами на подоконниках, подсчитывала камешки у обочины и количество выбившихся из земли травинок.