Кто боится смерти - Ннеди Окорафор Страница 17

– Оньесонву, он не станет тебя учить. Ты родилась не в том теле.

– Ну что ж, это можно изменить.

– Нет, это ты не изменишь.

Во что бы я ни превращалась, я могла стать только самкой. Это условие моего дара я всегда считала пустяком.

– Он тебя учит, – сказала я.

Он кивнул.

– А я учу тебя тому, что знаю.

Я склонила голову набок.

– Но… он не учит тебя этим… этим Сущностям, да?

Мвита не ответил.

– Потому что ты эву, да?

Он молчал.

– Мвита…

– Того, чему тебя учу я, должно быть достаточно, – сказал он.

– А если не будет?

Мвита отвел взгляд. Я покачала головой.

– Умолчание – это тоже ложь.

– Если я тебе и лгу, то ради твоей защиты. Ты моя… Ты мне очень дорога, Оньесонву, – выпалил он, вытирая злые слезы со щеки. – Никому, никому не должно быть позволено тебя обижать.

– Но что-то пытается сделать именно это! Эта… этот жуткий красно-белый глаз! Злой!.. Кажется, он на меня смотрит, когда я сплю…

– Я его спрашивал. Ясно? Я спросил. Я тебя увидел и понял… Понял. Я рассказал про тебя. После того как ты взлетела на дерево. И еще раз – когда ты узнала, что ты эшу. Он не будет тебя учить.

– Ты рассказал ему про красный глаз?

– Да.

Молчание.

– Тогда я сама попрошу, – решительно сказала я.

– Не надо.

– Пусть откажет мне лично.

В глазах Мвиты вспыхнул гнев, он сделал шаг назад.

– Не надо было в тебя влюбляться, – процедил он сквозь зубы.

Повернулся и пошел прочь.

Я дождалась, пока Мвита уйдет подальше. Затем отошла к обочине и сосредоточилась. У меня не было с собой пера, значит, сначала надо успокоиться. После ссоры с Мвитой меня трясло, и успокаиваться пришлось не одну минуту. К тому времени он уже ушел. Но, как я уже говорила, для грифа весь мир как на ладони. Я легко его нашла.

Он шел на юг от моего дома, мимо пальмовых ферм на южной границе Джвахира. Пришел к прочной, но простой хижине. Вокруг бродили четыре козы. Мвита зашел в маленький домик, стоящий рядом с главным. Позади домов начиналась пустыня.

Назавтра я пошла туда пешком, оставив окно спальни открытым на случай, если вернусь в облике грифа. Перед входом в хижину Аро росли кактусы. Я храбро прошла сквозь проход, образованный двумя высокими стволами. Попыталась увернуться от шипов, но один все же поцарапал руку. «Неважно», – подумала я.

Главный дом был большой хижиной, сложенной из сырцового кирпича и обмазанной глиной, с соломенной крышей. Я увидела Мвиту, он сидел, опершись о единственное дерево, отважившееся вырасти рядом с хижиной. Я лукаво улыбнулась сама себе. Если это хижина Аро, то я могу прошмыгнуть внутрь, а Мвита меня не увидит.

Не успела я дойти до двери, как оттуда вышел мужчина. Первым делом я заметила, что его окутывает туман, исчезнувший, когда мужчина подошел ближе. Он был лет на двадцать старше моего отца. Голова гладко выбрита. Темная кожа блестит на солнце. Поверх белого кафтана висят стеклянные и кварцевые амулеты. Он медленно подошел, оглядывая меня. Мне он совсем не понравился.

– Что? – сказал он.

– Ой, ээ… – запнулась я. – Вы – колдун Аро?

Он свирепо уставился на меня. Я не отступала.

– Меня зовут Оньесонву Убейд-Огундиму, дочь… падчерица Фадиля Огундиму, дочь Наджибы Убейд-Огундиму…

– Я знаю, кто ты, – холодно сказал он, вынул из кармана жевательную палочку и взял в зубы. – Ты девочка, про которую Ада говорит, что она умеет делаться прозрачной, а Мвита – что она умеет превращаться в воробья.

Я заметила, что про грифа он ничего не сказал.

– Со мной происходит всякое, да. По-моему, я в опасности. Однажды что-то пыталось меня убить, примерно год назад. Огромный овальный красный глаз. По-моему, он за мной до сих пор следит. Мне надо себя защищать. Ога Аро, я стану самой лучшей вашей ученицей! Я уверена. Я это чувствую. Почти… осязаю.

Я замолчала. В глазах стояли слезы. До сих пор я не представляла меры своей решимости. Он смотрел на меня с таким удивлением, что я подумала, будто сказала что-то не то. Но его явно было нелегко растрогать. На его лицо вернулось обычное, как я решила, выражение. За его спиной я увидела Мвиту, быстро приближавшегося к нам.

– А в тебе есть огонь, – сказал он. – Но учить я тебя не буду. – он провел рукой вверх-вниз, показывая на мое тело. – Твой отец – нуру, это поганый, грязный народ. Великие тайные сущности – это искусство океке, и только для чистых духом.

– Н-но вы учите Мвиту, – я изо всех сих старалась не показать свое отчаяние.

– Но не Тайным сущностям. Я учу его не всему. Он мужчина. Ты женщина. Куда тебе с ним равняться. Даже в… более тонких умениях.

– Откуда вы знаете?! – крикнула я, и алмаз чуть не вылетел изо рта.

– К тому же ты прямо сейчас осквернена женской кровью. И посмела сюда явиться в таком виде.

Я только моргала, не понимая, о чем он говорит. Позже я сообразила, что он имел в виду мои месячные. Они уже кончались, крови вытекали считанные капли. Он так говорил, словно я в ней купалась.

Он с отвращением показал пальцем на мою талию:

– А это должен видеть только твой муж.

Я снова ничего не поняла. Затем посмотрела вниз и увидела, что поверх рапы блестит свисающая поясная цепочка. Я быстро заправила ее внутрь.

– Пусть то, что тебя преследует, тебя прикончит. Так будет лучше, – сказал он.

– Ога, пожалуйста, не оскорбляйте ее, – сказал подошедший Мвита. – Она мне дорога.

– Да знаю я, вы все друг за друга цепляетесь.

– Я велел ей не приходить! – твердо сказал Мвита. – Она никого не слушает.

Я уставилась на Мвиту в изумлении и негодовании.

– Плевать, кто ее прислал, – Аро махнул большой ладонью.

Мвита опустил глаза, а я чуть не заорала. «Он словно раб Аро, – подумала я. – Как океке перед нуру. Но ведь он воспитан как нуру. Все наоборот!»

Аро ушел. Я повернулась и быстро пошла к кактусовым воротам.

– Ты сама виновата, – ворчал Мвита, идя следом за мной. – Я же тебе запретил…

– Ты мне ничего не запрещал, – я прибавила шагу. – Ты с ним живешь! Он такое о нас думает, а ты ЖИВЕШЬ В ЕГО ДОМЕ! Небось и готовишь ему, и прибираешь! Удивительно, как это он соглашается есть твою стряпню!

– Все не так, – сказал Мвита.

– Так! – кричала я. Мы дошли до кактусовых ворот. – Мало того, что я эву и что эта штука за мной охотится! Так я еще и женщина. Псих, у которого ты живешь, тебя и любит, и ненавидит, а меня он просто ненавидит! Все меня ненавидят!