Тьма уже внутри - Алана Русс Страница 17

Плечи его затряслись, и он рухнул на стол, содрогаясь всем телом от рыданий.

— Он говорил, что это был снежный человек, — оказавшаяся неподалеку официантка неровно выдохнула.

— Снежный человек? — переспросил у нее Бранов, бросив тщетные попытки снова заставить Ивана связно говорить.

— Кать, он не говорил про снежного человека! — с обсуждением покачала головой другая, с яркими рыжими волосами, собранными в пучок. — Он твердил, но только сначала, что оно было все в шерсти, с длинными ушами, — девушка зачем-то приложила поднятые ладошки к голове, изображая те самые уши, — с когтями и зубами. Кажется, и про хвост что-то говорил.

Я в страхе уставилась на Яна. Он стоял вполоборота, и мне были видны лишь щека с легким налетом щетины на подбородке, да плотно сжатый уголочек губ.

— Валите-ка отсюда, — едва слышно пробормотал Сергей, едва девицы вновь занялись обхаживанием пострадавшего Ивана. — У этого аура почти целая, но, судя по рассказу, эта тварь явно не из нашего мира. И если так…

— То скоро здесь не протолкнуться будет от орденовских сошек, — закончил за него Бранов, зло стиснув кулаки.

***

— Это снова Хаос? Это он? Снова псы?

Казалось, у меня словесное недержание случилось. Тело отошло от шока, а язык перестал неметь, поэтому в аспирантский автомобиль усаживалась я, изрекая примерно один и тот же набор вопросов.

— Сомневаюсь, что псы внезапно стали прямоходящими, Мика.

Бранов соизволил заговорить лишь тогда, когда мы стронулись.

— Но это ведь Хаос! Он повредил ауру того, в баре. Неужели это снова мой…

— Не паникуй, — протянул руку Ян, потрепав меня по плечу. — Спокойно. Это не может быть та же тварь, что и в прошлый раз. Это невозможно. Хаос не смог бы открыть коридор вновь так быстро.

Разумеется, не верить аспиранту у меня оснований не было, равно как и подвергать сомнению его компетентность в подобном вопросе. Но чутье упорно твердило, — мы упускаем нечто очень важное.

Хоть как это назовите! Предчувствие, предвидение… суть одна: вокруг творится полный трындец.

— Но так не бывает! — я неимоверным усилием воли заставляла себя не трястись, словно осиновый лист, хотя руки леденели, а по телу разливался мертвецкий холод. — Два раза за последние несколько дней натолкнуться именно на открытые Хаосом коридоры… Ты правда веришь, что это совпадение?

Бранов молчал. Явно понимал, что зерен рациональности в моих словах целая горсть.

— Если я права, эта тварь всеми силами пытается вырваться в наш мир. Я не понимаю ничего! — замотала головой я. — Ни-че-го! Но пятой точкой чую: это не просто так. Он объявил охоту на меня.

Мимо проносились огни. Сотни огней, окошек и фар. Привычный замерзший город, давным-давно задохнувшийся и умерший от обилия газов и пыли. Но теперь, где-то там, в темных холодных переулках бродят ожившие сказки, слуги непостижимой силы, готовые изодрать в кровь любого, кто встретится им на пути.

И доля моей вины в том есть. Раз так, нужно действовать. Сейчас же!

— Нужно связаться с Мишей, — приподнялась я на сидении, решительно копаясь в заднем кармане джинс в поисках заветного клочка бумаги. — Нужно передать Семену Аркадьевичу, что это моя книга, пока снова…

— Нет! — Бранов так резко крутанул руль, воскликнув, что даже сам испугался, но молниеносно вернул себе самообладание. — У тебя же телефона нет.

— А у тебя?

Аспирант покачал головой, но как-то чересчур поспешно. Неужто врет? Похоже на то. Да и не спроста мы так спешно ретировались из бара, едва только Ян и Сергей сообразили, что ребята из того таинственного Ордена скоро будут на месте.

— И что делать? То существо, что вышло из книги, нужно вернуть обратно. Оно кого-нибудь еще задерет!

— Не бойся. «Люди в черном» и без нас разберутся.

Я припухла, невидящим взглядом таращась в окно. Геройствовать не хотелось. Нет. Всего-навсего хотелось исправить то, что, возможно, я сотворила своими же руками.

— Ян! — так и подскочила я на месте, заорав. — Я поняла!

Бранов вздрогнул, тоже верно погрузившись в размышления, и заворчал.

— Маша, у меня сердце хоть и здоровое, но всего одно. А еще пара подобных выходок…

— Прости, прости! — зачастила я. — Просто до меня наконец дошло! Я знаю, кто напал на Ивана и его друзей… Боже мой, — обхватила я голову руками, согнувшись в три погибели, — как же я сразу не догадалась? Это не псы, ты прав!

— Давай уже, — нервно фыркнул аспирант. — Жги.

— Это кошкот, — задыхаясь, выпалила я, уставившись на Бранова с торжественным ожиданием. Вот только радость со мной разделять он не спешил.

— И с чего это вдруг?

— По описанию Ивана подходит, — нетерпеливо зачастила я. — Все есть: шерсть, когти, хвост. Да и мозгами если пораскинуть…

— Вот именно. Если пораскинуть, — перебил Ян, — это не может быть кошкот, потому как это не тот Хаос, что облюбовал твоего «Императора».

Я едва глаза к потолку не возвела. Поразительное упрямство!

— Ну, вот откуда тебе знать?

Бранов даже на секунду руль отпустил, возмущенно разводя руками (разведя руки?!).

— Ну, действительно! Откуда же мне, простому смертному, знать?

Я поджала губы, нервно тарабаня пальцами по ручке на двери. Ну, да. Ян в подобных делах куда более сведущ. Тут я погорячилась, конечно. В чем и поспешила во всеуслышание признаться.

Аспирант удовлетворенно кивнул, но отныне то и дело с подозрением во взгляде косился. Неужто ждал, что я на ходу из машины выскочу?

— Нужно вернуться, — решительно заявила я, спустя несколько минут напряженного молчания. — Давай вернемся, а? На ребят напали неподалеку от бара. Возможно, кошкот все еще там. Если так, то я…

— Ми-ка! Мика! Услышь меня, прошу! — Ян так горячо взмолился, что я сию секунду замолкла. — Ты ни черта не смыслишь ни в переходах, ни в коридорах, ни в самих Хаосах! А я, — ткнул он большим пальцем себе в грудь, — смыслю! Веришь, нет, но смыслю!

— Я понимаю, — кивнула примирительно, — и верю тебе. Знаю, что ты разбираешься во всем этом куда лучше меня, но…

— Но что? Что? Давай, добей меня очередным интеллектуальным предположением!

Чуть приоткрыв рот, я смотрела на него, агрессивно выворачивающего руль. Как бы ни удивляла я его своими «познаниями», хотя бы в области той же истории, в подобном тоне со мной он никогда не говорил. Собственно, лишь сейчас я и поняла, что Ян обладает исключительно ангельским терпением. Вернее, обладал. До этой самой секунды.

— Прости, — сдавленно проговорил он, виновато приподняв плечи. — Извини, Мика. Мне сложно контролировать себя из-за заштопанной ауры. Эта излишняя эмоциональность… Тяжело различить радость и гнев, когда они оба на пике.