Спасти диплом, угнать дракона - Надежда Мамаева Страница 17

— Караулила? — Я изогнула бровь.

— Поджидала, — не стала отпираться та и тут же протянула мне сложенную вдвое лепешку, в которой на листе салата покоились ветчина и сыр, политые сметанным соусом. — Держи, я тебе и себе взяла.

— Спасибо, но нет. — Я отрицательно замотала головой.

— Что сказал рыжий хрыч? — без всякого почтения к Мейнхафу спросила Алекс.

— Правду. И от этого обидно.

— Пойдем, по пути расскажешь. — Она кивнула в сторону входа. Непрошибаемая. Ей же на чистом имперском два раза повторили, что я не ходок на тренировку нашей сборной сегодня…

— Меня ждет оранжерея, — напомнила я.

— Так мы туда и идем.

— Ты же на своих чемпионов опоздаешь, — удивилась я. — Мне два часа отрабатывать.

— Ага. Если мандрагоры пересаживать. А если этому вонючему Гарбо улыбаться, — при упоминании о смотрителе теплиц Алекс скривилась, — то час.

— Час? — усомнилась я.

— Не переживай, мы справимся за десять минут.

Мне даже стало любопытно: как? Лично я терпеть не могла Гарбо с его длинными желтыми ногтями и горбом на спине. Но главное — это масленый взгляд старика, который каждый раз будто ощупывал твою фигуру. Но Алекс на такие «дистанционные облапывания» было плевать.

Едва мы зашли в оранжерею, как она защебетала, старательно хлопая ресницами и через раз вставляя: «О, эйр Гарбо. Вы такой…» Далее можно было составлять словарь восхваляющих эпитетов.

Я же в кольчужных перчатках мрачно рассаживала бандук: растеньице мелкое, но дюже кусачее. Его высушенные листья использовали в тонизирующем зелье. Если, конечно, их удавалось сорвать, сохранив при этом пальцы.

Алекс стояла чуть в отдалении и, накручивая черный локон на палец, беззастенчиво флиртовала со стариком. А спустя четверть часа и тонну улыбок подруги я услышала скрипучее:

— Остальное я сделаю сам, эйра Росс. Вы свободны.

Не поверила своим ушам: чтобы вредный Гарбо и отпустил? Не выпив пинты крови? Не ущипнув? Не вымотав пару ярдов нервов? Да быть такого не может! Я от неожиданности даже на несколько минут забыла, как язвить. А это, между прочим, у меня врожденный рефлекс! И подавлять его обычно стоило неимоверных усилий.

— Что ты ему наплела? — выйдя из оранжереи, потрясенно спросила я.

— Ну, что я очень за тебя переживаю…

— И поэтому он меня отпустил? — Я не поверила ни на унцию.

— Еще, что эта отработка назначена тебе несправедливо, и ты… чуть-чуть беременная, а эйрам в положении не стоит…

— Что?! — воскликнула я, резко затормозив.

— Ну чего такого? — удивилась Алекс. — Сегодня беременная, завтра уже нет. Это же не пожизненная болезнь. И не потерянный глаз или запечатанный дар. В том, что твое положение может измениться как туда, так и обратно, нет ничего особенного. Не переживай! Главное, тебе отработку поставили и нас отпустили!

— Таким способом я могла и сама отбрехаться, — рассердилась я.

— Сама? Да даже если бы ты начала рожать, не факт, что Гарбо тебя освободил бы. Я этого урода и так умасливала четверть часа, старалась, располагала. Лучшие свои улыбки на него тратила, чтобы он проникся и разомлел! Вошел в твое положение…

Вошел в мое положение? Представив беременного Гарбо, я залилась смехом, не в силах больше злиться на Алекс. К тому же она права. Обычно от отработки откосить не удавалось даже тем, кто был в лазарете. Складывалось впечатление, что, даже вздумай адепт помереть, Гарбо наймет некроманта и заставит отбывшего за грань отрабатывать повинность в оранжерее. А потом проставит отработку и упокоит обратно. Лопатой.

Пока я размышляла, Алекс целеустремленно тащила меня за руку к стадиону.

Когда мы пришли, то оказалось, что на скамейках болельщиков сегодня на удивление много адепток. Ну и адептов тоже, само собой. Ведь где симпатичные девушки, там обязательно и парни заведутся. Так же, как заводятся тараканы в едальнях нерадивых хозяев, — моментально.

Участники команды уже размялись. Я поняла это по лоснящимся от пота обнаженным спинам парней. Вообще-то у них была форма. Но сегодня — то ли чтобы покрасоваться, то ли чтобы поймать последние теплые лучи — они все были в одних штанах.

Болельщицы это оценили. Очень оценили.

Шестерка игроков по громобою. Сильных, поджарых. Взгляд сразу выхватил альва. Варлок. Он был не столь накачанным, как остальные. Но в его жилистом теле чувствовалась скрытая мощь. Литые мышцы под бронзовой кожей, что перекатывались при каждом рывке, росчерки старых шрамов — он был однозначно опасен. Очень опасен. И татуировки: руны на спине. Древние руны, дающие силу, но и способные отнять жизнь у тех, кто решился их нанести, но оказался слаб духом.

Алекс рядом сглотнула, впившись взглядом в альва. Она неотрывно следила за каждым его движением. Даже губу закусила.

Варлок резко обернулся, словно почувствовал ее взгляд. Его зеленые глаза, внимательные, цепкие, смотрели прямо на нас. Острый взгляд, в котором на миг мне почудилась… насмешка. А потом и вовсе произошло удивительное: Варлок подмигнул и отсалютовал двумя пальцами.

— Он обратил на меня внимание! — Алекс захлопала в ладоши и замахала рукой в ответ.

Но альв, стремительно развернувшись, этого уже не увидел. Я не была столь уверена в том, что жест предназначался именно Алекс. Вон сколько девушек на стадионе. Но королеве академии не пристало сомневаться.

А мне… Мне впервые не было жаль ее жертву.

Раздался сигнал гонга, и маги распределились по полю. Судя по всему, сегодня будут играть трое на трое, без страхующих. Варлок и рыжий атакующий — кажется, Стрела — встали друг напротив друга, будто зеркальные отражения.

Лица альва я не видела, а вот его противника смогла рассмотреть хорошо. Заметила ухмылку, скользнувшую по губам Стрелы. Он что-то сказал. Короткое и, судя по всему, хлесткое. А потом протянул открытую ладонь остроухому. Варлок пожал ее, и противники разошлись в разные стороны поля.

Когда альв приблизился к игрокам своей команды, он что-то им сказал. Барьерный и фланговый согласно кивнули.

А через несколько секунд тренер, стоявший ровно в центре, достал пространственную шкатулку. Она была небольшой, длиной с полторы ладони, и тряслась в сильных жилистых руках мага, будто ее изнутри раздирали демоны. Мужчина откинул крышку, и из недр шкатулки вырвалась ослепительно-яркая искра, свечкой устремившись ввысь. И уже там, в паре десятков ярдов над землей, она превратилась в здоровенную шаровую молнию.

Зависла, словно дразня игроков. «Поймай меня, если сможешь», — будто шептал этот сгусток чистейшей энергии, переливаясь всеми оттенками белого: от нестерпимого, режущего глаз до манящего своей глубиной льдистого. Пробегающие вокруг сферы сполохи потрескивали, давая понять, что молния не так уж и безобидна. Она могла покалечить, а то и убить неподготовленного мага. Или просто слабого, неспособного выставить хорошую защиту.