Молодильные яблоки - Дмитрий Мансуров Страница 16

На его немой, но возмущенный вопрос Мартин ответил вполне серьезно:

— Вы неправильно смотрите. Стрелки указывают куда? Прямо! А вы кругами ходите. Конечно, так и будете водить единоличный хоровод, если не посмотрите туда, куда стрелка указывает на самом деле!

— Надо елочку пририсовать с новогодними игрушками! — предложила кукла. — Все понятнее, для чего люди ходят вокруг да около.

— В другой раз! — отказался Мартин. Он подошел к колонне и показал пальцем в сторону стены. Библиотекарь встал рядом. — Видите, стрелка показывает на тот указатель, а вовсе не требует обходить колонну!

Сейчас логики в словах Мартина было намного больше, чем в его же действиях, когда он рисовал стрелки на колонне. Старичок глянул в указанном направлении и, сраженный наповал простым и логичным объяснением, тихонько хмыкнул в ответ. Мартин отвернулся и украдкой облегченно выдохнул.

Библиотекарь, довольный проделанной работой, провел нас в читальный зал. Увидев гору (это преувеличение, на самом деле холм) литературы, мы застыли на месте. От взгляда на десятки томов волосы встали дыбом даже у куклы Юльки.

— Не уверен, что мы управимся до вечера, — осторожно сказал я.

— До вечера? — переспросил библиотекарь. — Вы большие оптимисты: их и за месяц не перечитать. Но я вас не тороплю: читайте книги хоть до появления пляшущих буковок в глазах. Никаких ограничений по времени не ставлю, потому как посетителей хватает и по ночам.

— Страдающих бессонницей или желающих почитать древние тома в ночной прохладе? — пошутил Мартин.

— Именно! — ответил библиотекарь.

Некоторые тома представляли собой копии, сделанные не самыми лучшими писарями. Мне попались два экземпляра одной книги: в первой рисовал мастер своего дела, а во второй — ломастер чужого. И если в первой были нормальные рисунки, то к рисункам второй больше подошел бы профессиональный детский термин «каляка-маляка».

Но в самом тексте ошибок не было: книгу не пытались пересказывать собственными словами, потому что с этим в библиотеках строго. Говорили, что за прибавление своей фамилии к числу авторов переписываемого произведения писаря живьем замуровывали в стенах библиотеки, дабы другим неповадно было. Лично я с подобными делами не сталкивался, и думаю, что это одна из страшилок, рассказываемых писарями друг другу темными ночами у походного костра. И потом, какой смысл замуровывать писарей, если их призраки будут ходить по библиотечным коридорам каждую ночь и сводить с ума редких ночных читателей?

— Смотри! — Мартин показал Анюте рисунок. — Говорят, далеко на востоке, в Рифейских горах, живет Хозяйка Медной горы, а в ее подземном саду растет Каменный цветок. А кто увидит его, тот навеки пропадет: цветок настолько прекрасен, что от него невозможно отвести взгляд!

— Я могу отвести взгляд от этой картинки, — возразила Анюта.

— Это не сам цветок, а представление о нем, — уточнил Мартин. — Иначе художник ходил бы, постоянно держа перед глазами собственный рисунок.

Я перелистывал страницы, пробегая взглядом по названиям главок, и поражался, насколько вокруг хватало необычного. Никогда бы не подумал, что и в тридевятом царстве столько чудес. К примеру, обитающий в дремучих лесах и далеких пещерах Змей Горыныч тоже относился к чудесам света, а я полагал, что он обычный трехголовый вредитель, постоянно таскающий коров и овец. С другой стороны, наша славная птичка-певичка соловей в дальних краях тоже считается жутким огородным вредителем, и ее безбожно уничтожают.

Мартин старательно делал вид, что ищет сведения о яблоках, но на самом деле жадно читал то, что казалось ему интересным, иначе говоря — все подряд.

— Слушайте! — воскликнул он. — «Лимоны — кислые фрукты, категорически запрещается есть большими кусками во избежание сведения скул».

— Хорошее средство заставить замолчать болтливых граждан, — воспрянула от кукольного сна Юлька. — Ты им слово — они тебе десять, ты им десять, они тебе сто, ты им лимон в подарок, они тебе приятную тишину в ответ!

— Надо запомнить. — Мартин излишне пристально посмотрел на Юльку, та показала язык и снова уставилась в книгу. Не знаю, что она там видела, но надеюсь, что все-таки буквы.

Анюта перелистывала страницы намного медленнее. Для деревенской девушки, видевшей в жизни от силы десяток книг, принесенных Мартином (из-за их дороговизны крестьяне предпочитали развивать собственную память и заучивали сказки наизусть), каждая страница была как для искателя сокровищ сундук с драгоценностями.

Кукла смотрела на страницы, не моргая рисованными глазами. У меня появилось ощущение, что она запоминает увиденное без особых усилий. Перелистай перед ней все книги из библиотеки — запомнит и не поморщится. Того и гляди сделает вид, что была в описанных краях лично, и при каждом удобном случае будет вставлять лирические комментарии: «Как сейчас помню: произошло это так давно, что и не назвать точное тысячелетие. Каталась я на санках по первому снегу с пирамиды Хеопса, а у подножия стояли белые медведи и дивились на меня, как бараны на новые ворота…»

Книга с очаровательной обложкой оказалась сборником красивых вензелей. Я тщетно пытался найти хоть одну букву, но все четыреста страниц занимали узоры. Впервые в жизни я почувствовал, что ощущает неграмотный человек: я не только не мог ничего прочитать, но и не представлял, что за звук означает каждый вензель.

— Что за странные черточки? — спросил я у куклы: библиотекаря поблизости не было, и Юлька оказалась наиболее подходящим кандидатом на роль подсказчика и разъяснителя. Либо объяснит, что к чему, либо не будет хвастаться, что она такая умная и всезнающая.

— Это письмена из жарких стран, — не задумываясь ответила говорящая кукольная энциклопедия. — Не отвлекайтесь, ищите!

— Не торопи Ивана! — огрызнулся Мартин. — У нас вечность впереди, если мы сумеем найти то, что ищем.

— И вы положите найденное на могилу царю, когда вернетесь домой через полторы тысячи лет. — Юлька и здесь не упустила случая показать свою вредность.

— А представляете, — отвлеклась от чтения Анюта, — любая наша ахинея на чужом языке что-нибудь да означает! Даже крестики и нолики.

— Крестик означает «аминь»! — Кукольный консультант разошелся не на шутку. — А нолик…

— Нолик означает то же самое, что и крестик, только в мягкой форме, — договорил я.

— Занятная интерпретация! — К нам подошел заинтересовавшийся спором библиотекарь.

Наши голоса отчетливо слышались в опустевшей библиотеке: дело шло к позднему вечеру, и большая часть читателей разбрелась по домам. Заодно библиотекарь принес свечи, чтобы нам было удобнее читать в наступающей темноте. Не пожалел и каждому по подсвечнику. Воск стекал с наклоненных свечек и отмечал маршрут движения старичка крохотными белыми капельками на мраморном полу.

— Зачем четыре? — спросил Мартин, не подумав.