Охота на Велеса - Алекс Хелльвальд Страница 16

Алина покачала головой:

— Нет. Давай послушаем.

Линка вместе с компьютером пересела на переднее сиденье и поставила устройство на панель, запустила видео, прибавила звук. На экране сначала никого не было, виднелась только спинка высокого кожаного кресла, стена, отделанная венецианской штукатуркой и картина. Мощный поток света приходился на правую сторону экрана, и я подозреваю, что происходил он от настольной лампы.

— Это у нас дома, в московской квартире, — пояснила девушка. — Папин кабинет.

Я в ответ только угукнул, ведь на экране в кресло сел дядя Боря. Он улыбнулся и сказал:

— Здравствуй, дочка. Странное у нас сейчас с тобой будет общение: буквально сквозь время.

Я невольно потянулся к Алинке и взял ее за руку. Наши пальцы переплелись.

— Запись сделана в день твоего отъезда и разбита на несколько частей — мера предосторожности. Ты прости меня, что заставил тебя ехать в тайгу, пускай точно знал, что хотела ты в Италию с Зигурдом. Прости. Все ради твоей пользы. Я не тиран, не домашний деспот. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты выжила в том кошмаре, который сейчас завязывается. Начну с главного: ты в опасности.

Ничего себе. Опасность. Впервые слышал от благодушного дяди Бори слова подобного типа. Но даже не это меня вдруг взволновало, а некий Зигурд, присутствие которого в жизни Алины настолько значимо.

Я бы этому Зигурду все зубы пересчитал.

С другой стороны, чего это я? У подруги детства была до меня жизнь и, судя по всему, насыщенная. Неужели, когда в баньке "парились", она из-за него так плакала? Тогда вообще не понятно, почему все между нами произошло?

— Повторюсь: ты в опасности. Знаешь ведь, как отношусь к повторениям, но хочу, чтобы ты уяснила и приняла свое положение должным образом. Начну издалека. Я работал в лаборатории, занимался любимым делом. Нас было четверо закадычных друзей. Не хочу приписывать все последующие заслуги только себе. Каждый из нас был окрылен делом и в общую копилку вносил плоды своих научных прорывов. Не знаю, но у нас долго не получался проект "Велес", над которым трудились лет пять.

Алина нервно теребила вылезшую из рукава ее ветровки нитку. Она всегда так делала, когда волновалась, что-то все время требовалось вертеть или крутить в руках.

— Вкратце скажу, что "Велес" — общее название. На самом деле это целый комплекс работ по изучению таежной вечной мерзлоты. Наша группа занималась бактериями и вирусами, найденными и извлеченными на небывалой глубине. Планировалось использовать вирусы и бактерии как бактериологическое оружие. Мы занимались разработкой вакцин от возможной угрозы. Пусть даже никогда бы не довелось применить такое бесчеловечное оружие, но мы понимали — третья мировая война началась. Это случилось еще тогда, когда человечество просто появилось на Земле. Идет до сих пор, и однажды… Нужно быть готовым отразить удар. Кто бы мог подумать тогда, что все так бездарно будет отложено и заморожено на неопределенный срок. Знать бы…

Воцарилась пауза. Дядя Боря задумался. Я наблюдал за Алиной, и мне казалось, что она затаила дыхание в ожидании продолжения.

— Его уже хотели закрыть, военное финансирование снизилось, науку вообще считали бесперспективной… В общем, что говорить?

Отец Алины почесал подбородок, он так всегда делал, когда пытался донести до собеседника что-то очень важное.

— У нас по проекту начала вырисовываться общая картина. Нам тогда казалось, что горы свернули. Неожиданно дошел слух, что программу сворачивают. Удар. Особенно по Семену. Он тогда студентом еще был, надежды подавал… Большие надежды. М-да… Одновременно мне поступило предложение от латышского филиала одной немецкой фирмы. Я согласился и увез с собой черновики материалов по "Велесу". Алина, у человечества есть шанс, я это знаю… Мы четверо, а теперь и ты, это знаем. Потому очень важно, чтобы он попал в нужные руки. Я надеюсь на тебя.

Все интереснее и интереснее. Можно дальше уже не слушать, но я это сделал, ведь и папа, и Егорыч теперь находились под угрозой наравне с Алиной. Сердце упало, хотелось завести двигатель и рвануть обратно, чтобы удостовериться, что с отцом дела обстоят нормально.

Алинка вдруг сильно сжала мои пальцы. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не вскрикнуть. Забыл я про подругу и слова дяди Бори: "Ты в опасности".

Вопрос, что делать, повис, точно лезвие гильотины. Нестись к отцу или бежать с Линкой?

— Теперь самое важное… Как ты догадалась, Алина, проект всплыл. Произошло это совсем недавно. Мне поступило предложение, и я понял, что все, ради чего жил, скоро рухнет, если не соглашусь на условия. Мы ожидали такого поворота. План давно продуман. Сейчас он запущен. Я знаю твердо, что старые друзья сделают, как попросил, и ни о чем не спросят, потому уверен, что ты сейчас либо направляешься по дороге к машине, либо уже в ней находишься. Я купил ее для такого случая. М-16 на твое имя — она легальна. Документы на винтовку в бардачке. Теперь твоя задача остаться живой. Только те, кто будут за тобой следовать по пятам, не остановятся, им нужен "Велес". Помни об этом и сохрани себе жизнь. И я уверен, что ты сделаешь правильные выводы.

Проект "Велес" — звучит красиво. Понятно сразу, что финансировался он из средств на оборонку. Конечно, к середине девяностых годов двадцатого века никто не собирался думать о разработках. Папа не часто рассказывал мне о том времени, но когда его прорывало, выплескивал ушат горечи, накопившейся в душе. Теперь я понимал почему. Все равно что спортсмена снять с трассы, когда виден финиш.

На самом деле только сейчас осознал, в какую яму провалился отец после закрытия лаборатории, какое разочарование получил в жизни. Из "подающих надежды" и перспективных ученых переселился в тайгу на постоянное место жительства.

Так он себя и не нашел. Растил меня, жил и редко вспоминал.

Да, пожалуй, только когда Алинка с дядей Борей приезжали, вот тогда и окунались старые товарищи в воспоминания. Егорыч еще приходил, и вообще в болоте прежней жизни они вязли с головой. Мы с Алинкой уходили в такие моменты, играли на улице, гуляли.

Помню, однажды вернулись, а папа и его друзья стоят в обнимку, образуя круг, точно греческие бойцы перед нападением, и молчат. Алинка тогда пальчик к губам приложила и прошептала:

— Они переживают из-за чего-то. Пошли наверх, там поиграем.

Столько воды с тех пор утекло, а я и сегодня помню взгляды троих друзей, устремленные друг на друга. Они общались ими, словно выносили приговор или договаривались о чем-то. Спустя годы я узнал о чем — "Велес". Один собрал документы или сделал копии, а другие — промолчали, сохранили тайну. А может, они вообще уничтожили документы, относящиеся к проекту, и осталось только упоминание и экземпляр разработки, который вывез дядя Боря?

Я не уверен ни в чем.

Интересно, это месть такая от бывших научных сотрудников или желание однажды продолжить начатое? Или им приказали уничтожить документы из-за смены курса страны, а ученые не смогли превратить в пепел свое прошлое, душу, желание…