Светлой по Тёмному - Купава Огинская Страница 16

Ристан выкладывался по полной, но кольцо почему-то все еще не снимал.

Стрела, угодившая медведю в глаз прилетела из неоткуда. Так мне показалось сначала. И только спустя несколько мгновений, я увидела Ирнима. Охотник, радостно скалясь, наложил на тетиву новую стрелу, выходя из-за деревьев.

Раненный странно дернулся, хрипло взвыл и попытался лапой вырвать стрелу. Вторая стрела вошла в открытую пасть. Медведь захлебнулся ревом и тяжело упал на землю. Я зажмурилась, не в силах смотреть на поверженного зверя и самодовольного охотника, вытягивавшего из колчана еще одну стрелу. На всякий случай.

– Ты что здесь делаешь?

– Собираюсь забрать обещанную мне шкуру, – ответил охотник, брезгливо рассматривая свой трофей. Прожженная во многих местах, шкура уже едва ли стоила хоть сколько-то.

– Я спросил, что ты делаешь ЗДЕСЬ? – ровно произнёс Ристан.

Охотник скривился. Пока я выбиралась на свободу, громко шурша кустами, он сообщил последние новости:

– В деревне заметили дым со стороны вашего дома, – бросая на медвежье тело хмурые взгляды, охотник брезгливо кривился, – меня послали проверить, но когда я добрался до домика вы вместе с этой тварью уже скрылись за деревьями.

Ристан молчал, я пыхтела, выпутывая свою ногу из цепких веточек.

– Я его сразу узнал, – нервно кивнул озттник на медведя, – это он меня чуть не порвал.

– Ристан, ты же понимаешь, что это значит? – отряхнувшись, я дохромала до тёмного, не глядя на медведя.

– Что именно?

– Нам в деревню надо, старосту предупредить, – заметила я, бросив быстрый взгляд на медвежью тушу.

– Надо, – нахмурился, тёмный пристально разглядывая монстромедведя, – сейчас.

Не замечая моего удивленного взгляда, Ристан направился прямо к поверженному зверю, запустил руку под тяжелую тушу, стремясь нащупать что-то на ее груди. Одно резкое движение и это что-то с противным звуком покинуло остывающую плоть, – Эри, посмотри. Я еще в доме ее заметил, но не смог разглядеть.

Тёмный поднялся и быстро подошел ко мне, игнорируя охотника. В руке он держал нечто, по форме больше всего напоминающее огромный гвоздь. Короткий, остроконечный стержень был тёмным от крови, но шляпка, широкая и чуть покатая, блестела начищенной сталью. Вырезанным на её поверхности символам я почти не удивилась. И разноцветные проволочки, продетые в высверленные по краю шляпки дырки, меня не впечатлили, как и камушки, прикрепленные к ним.

– Я почти уверен, что с помощью этого медведем управляли. Эта и эта, – Ристан указал на два символа, что располагались у дырочки, в которую была продета золотая проволока с висящим на её конце мутно-белым камнем, – руны подавляют волю.

– А…

– А этот символ заставляет подчиняться, – мне продемонстрировали очередную закорючку, – активированное плетение разрушает личность. Использовать их запрещено уже больше сотни лет.

– Ты-то тогда откуда о них знаешь?

Ристан замялся:

– В семейных библиотеках старых домов чего только не найдешь. – отряхнув свою находку, он быстро спрятал её в карман. – А теперь к старосте.

На медведя и охотника мы больше не смотрели.

– Ристан, староста ведь письмо в академию отправит, – спеша вслед за темным к деревне, я терзалась всякими страшными мыслями, – думаешь нас будут ругать?

– А ты как считаешь? – усмехнулся он.

– Ну…мы же практику закончили всего за неделю. Разве мы не молодцы? За что нас ругать? – я с самого детства старалась верить в лучшее.

***

Оптимизм мой основательно и со всей ответственностью растоптал мой собственный родной брат.

– Вы хоть понимаете, что натворили?! – орал Инэй, меряя двор широкими шагами. – Вы здесь чуть больше недели, но уже разнесли целый дом! А к концу практики что? Превратили бы в руины всю деревню?

Получив письмо от старосты, Нэй чуть не загнал двух лошадей для того, чтобы поскорее примчаться в деревню и убедиться, что никто не пострадал. Дорогу, что в обычное время занимала сутки, он покрыл за десять часов.

Когда же убедился, что с нами все в полном порядке, никто не ранен, а я вполне готова к головомойке, оттащил нас с темным на задний двор старосты, у которого мы дожидались реакции на письмо, и приступил к главному. Начал орать.

– Вообще-то, это не мы, – попыталась я донести до брата истину, – это все медведь.

Осадили меня сразу с двух сторон. Ристан дернул за руку, призывая молчать, а Нэй просто посмотрел.

Бывала я пару раз на его занятиях в морге – наказание отбывала – так он вот примерно так же на своего мертвяка смотрел. Когда он его уже вскрыл и на органы разобрал, а теперь просто пытается придумать, как это все собрать обратно, но чтобы быстро и красиво. Он же, все-таки, целитель, а не какой-то там некромант.

– Медведище, – не унималась я, разглядывая дорожку под ногами.

– Медведище, – передразнил меня брат, – ты хоть понимаешь, что могла не просто пострадать, ты же погибнуть могла.

Что сказать, я не знала. Ну, понимаю я, так ведь понимание мое ничего не меняет. Это же не я в берлогу к медведю полезла, это он нам дом разрушил.

Не заметил бы Ристан этот странный амулет на груди у нечисти, скормил бы его своей тьме, дому бы это уже никак не помогло.

– Зато мы с практикой уже разобрались, – робко напомнила я, надеясь, что наши подвиги впечатлят Нэя больше, чем разгромленный дом.

– Практика… – Нэй нехорошо улыбнулся.

Мне эта улыбка не понравилась сразу и уже многим позже, трясясь в карете увозящей нас из деревни в город и, соответственно, в академию, я окончательно утвердилась в том, что с интуицией у меня все в полном порядке. Вот с везением – беда, а интуиция работает как часы.

Увидев улыбку брата, я была уверена, что нас ждут большие неприятности, и они нас ждали. Прямо в академии и ждали.

Оставлять нас и дальше в деревне не имело смысла, потому, Инэй решил забрать нерадивых студентов с собой, наказав старосте в случае возвращения нечисти, написать ему.

– Я пришлю компетентного специалиста, который разберется с вашей проблемой, – пообещал он, то и дело бросая на Ристана осуждающие взгляды. По задумке моего брата компетентным специалистом должен был оказаться он.

Темный молчал, прокручивая кольцо на пальце, и то и дело касаясь кармана, в котором у него лежали все амулеты, о которых мы преступно умолчали.

Я тоже молчала, подавленная ждущими нас неприятностями.

Инэй же, вынашивал план мести, прикрывая его грозным словом «наказание». Он собирался отдать нас на растерзание абитуриентам.

Наказание страшнее сложно было даже придумать.