Спасти нельзя оставить. Хранительница - Вера Чиркова Страница 16

В замок, где Леаттия родилась и провела всю жизнь, они ехали в одной из закрытых карет, хотя и украшенной гербами, но никогда до этого дня не удостаивавшейся чести возить герцога. Однако Вельтон, словно случайно оказавшийся на крыльце, настоял именно на ней.

– Вот чего я от тебя никак не ожидал, – тихо бурчал он, пока конюх умчался перепрягать лошадей, – так это прокурорского поста. Надеялся на должность директора театра… или по меньшей мере цирка. Ну, может, главного ювелира. Но спорить ведь не стал? Вот и ты не спорь. Народ вчера хотя и праздновал едва не до рассвета, но пока не понял, к добру или к худу такие перемены. И вполне могут найтись дураки, которые захотят еще раз провернуть затею со сменой власти. Поэтому не стоит дразнить гусей и разъезжать без охраны в открытом ландо или в праздничной золотой карете.

– Потому я и назначила тебя прокурором, – веселилась Леа, отдыхая рядом с ним душой. – Догадывалась, какой ты бдительный. Но должна шепнуть по секрету: за должность ты благодаришь не того.

– Понятно, – протянул маг и хищно усмехнулся: – Ну, должен признаться, он не ошибся. Вот только с учеником не придумаю, как поступить. И бросить жаль, и времени у меня на него пока не будет.

– Отдай пока мальчишку Миралине, – подсказала Санди. – У нее скоро будет куча беспризорных, и понадобятся помощники. Так и скажи – женщина попросила помочь, не мог отказать.

– Ну, уговорить его я и сам сумею, – довольно прищурился Вель. – А за совет спасибо. Только прячьте получше пузырьки… иначе кого-нибудь недосчитаетесь.

Отворять ворота отправилась Миралина, решительно забрав у Леаттии выданный Эгрисом амулет, открывающий в защите проход. Глава гильдии сделал его еще вчера, после того как решил не снимать с замка надежный купол.

– Мало ли зачем может понадобиться защищенное жилище, – пожал он плечами в ответ на вопрос герцогини. – Пусть сеть пока останется. Энергии она тянет немного, так как обычно активны только сигнальные нити. А вязать новое плетение придется не один день, да и магии уйдет прорва.

– Нужно запомнить, что твой муж обладает даром предвидения, – задумчиво пробормотала Леаттия, наблюдая, как Миралина проходит в распахнутую створку ворот и подает знак молодому магу, сидящему на облучке за кучера. И изумилась, услыхав искренний смех наставницы. – Чем я тебя развеселила?

– Он каждый день по десять раз повторяет, – в веселом голосе Санди проскользнула горьковатая нотка, – как сильно раскаивается в ошибках молодости. И истово жалеет о годах, прожитых нами врозь. Он даже не догадывался, что мы будем счастливы только вместе. А ведь если бы у него было чувство предвидения…

– Санди, – расстроенно выдохнула хранительница, не зная, чем можно утешить женщину, – я так мало понимаю в любви… Но ты наконец нашла свое счастье, можешь беречь его и радовать. Моя маменька частенько повторяла, что близкие люди всегда стремятся сделать жизнь друг друга приятнее. А если такого желания нет, то они уже чужие.

– Они были хорошими родителями, – вздохнула Санди и распахнула дверцу остановившейся кареты. – Тебе не тяжело сюда входить?

– Теперь – нет, – кротко улыбнулась Леа, припомнив последние слова ушедшего в свое хранилище дракона.

Дом оказался незаперт, но Миралина углядела на ручках тонкую «сторожку» и ловко сняла ее амулетом. Оглянулась на мага, отгонявшего лошадей в тень давно пустующей конюшни, и тихо, с сомнением, пробормотала:

– В последние дни мне кажется…

– Что? – насторожилась Санди и обвела двор бдительным взором.

– Да нет, просто глупость.

– Если ты почувствовала увеличение способностей, – входя в просторную прихожую размером с небольшой зал, с улыбкой откликнулась Леаттия, – то это не глупость, а подарок дракона. Он сделал такой всем, кого счел достойным. Про вас, Эгриса и Джара я знаю точно, а имен остальных он не назвал. Вот я и молчу пока – боюсь вызвать чью-нибудь обиду. Дух пояснил, что изменения происходят не сразу, это было бы очень опасно. Но примерно луны через две все войдете в полную силу.

– Ох боги… – растерянно опустилась на дубовую резную скамью Ирсана. – Ну почему ты мне хоть словечком не намекнула? Это ведь такой ценный подарок, а я даже спасибо сказать не смогу.

– Ему благодарностей не нужно. Он считает, что вы все это уже заслужили, и просит только об одном: оставайтесь сами собой…

Было странно и немного грустно ходить по родному дому и знать, что скоро он станет своим для чужих мальчишек и девчонок, которым не будет никакого дела до воспоминаний о счастливом детстве, таящихся во всех углах. Тут она играла в прятки с няней и матушкой, когда была совсем маленькой, там разбила колено, спеша поглядеть на ледоход, по этой лестнице счастливая и смущенная спускалась навстречу ожидающему внизу жениху, заехавшему за невестой перед весенним праздником равноденствия.

Смутная, тревожащая мысль мелькнула в уме при этом воспоминании, и Леа постаралась ее не упустить, запомнить, докопаться до истины и дать себе самой безмолвный ответ. А едва сообразив, почему в последние дни чувствует себя такой одинокой и неприютной, сердито нахмурилась. Правда не понравилась ей просто до отвращения, как выяснилось, ее чувства была сродни ощущениям брошенных возлюбленных, и это определенно сказывалась потеря браслета Кайора.

– Давайте посидим в этой гостиной, – окликнула герцогиню идущая следом Санди, но Леа упрямо мотнула головой.

– Лучше в кабинете отца, мне нужно взять там несколько книг.

Комнату на третьем этаже, недалеко от собственной спальни, отец выбрал когда-то очень придирчиво, в этом Леа давно убедилась. Сюда никогда не заглядывало полуденное солнце, зато было светло по утрам и прохладно вечерами. Она и убранством ничуть не походила на кабинет Кайора и те кабинеты, какие Леаттии довелось увидеть. Одновременно уютная и свободная, комната имела несколько зон, отлично сочетающихся между собой. Уголок с камином, глубокими креслами и мягкой шкурой под ногами окружали застекленные шкафы с книгами; стоящий у окна письменный стол соседствовал с чайным; а вдоль стен, сплошь увешанных картами, тянулся длинный диван, заваленный подушками и валиками.

Всевозможные карты привлекали внимание не сразу, но, обнаружив их, любой человек надолго терялся в очертаниях морей и гор, подробных и красочных изображениях всех столиц и схеме Югрета.