Меч Севера - Люк Скалл Страница 16

— Тогда хорошо, — крикнул Кейн, шагнув вперед. — Мы не хотим никаких неприятностей, и, кроме того, это дерьмовая погода для схватки. Сожалею о вашем мертвом товарище. Мы потеряли лошадь, поэтому, думаю, мы квиты. А? Что скажете?

Дикари посмотрели друг на друга, затем принялись кричать, и улюлюкать, и колотить оружием об землю. Женщина подняла руку, и все умолкли, кроме самого крупного. Рявкнув, она отвесила ему затрещину, и он, заныв, утихомирился.

Кейн чуточку расслабился. Даже среди этих дикарей, казалось, мужчина понимает, когда нужно прислушаться к своей жене или матери. И в этих краях, вероятно, так же, подумал он, заметив поразительное сходство между дикарями.

Женщина задумчиво и пристально посмотрела на него. Затем она подалась назад и присела на корточки, словно собираясь пасть ниц.

Кейн с сожалением покачал головой:

— Право, в этом нет необходимости. Это наша вина, что мы вторглись…

Внезапно женщина резко взмахнула рукой и что–то швырнула в него. Оно шмякнулось, зловеще хлюпнув. Сощурившись, Кейн смотрел на свежее дерьмо, растекающееся по его кожаной рубашке. Остальные дикари завыли и тоже принялись кидаться липким коричневым дерьмом или размазывать испражнения по своим телам.

— Поверить не могу, — проскрежетал в отвращении Джерек. Не успел Кейн ответить, как дикари бросились на них. Стрела Брика поразила одного в глаз, и он рухнул наземь, а два зловонных ублюдка насели на Кейна. Рана, нанесенная камнем, все еще кровоточила, и он, ослепув на один глаз, отражал способные дробить кости могучие удары, вынуждавшие его отступать к гребню горы. Он едва отбил удар дубины, направленный ему прямо в голову. Сила его была такова, что двуручный меч едва не вылетел из рук, которые немели все сильнее.

— Ладно, — выпалил он сквозь стиснутые зубы. — Я пытался вести себя благоразумно. — Взмахнув ногой, он засадил сапогом в пах ближайшему дикарю. У того поплыл взгляд, и мрачная физиономия исказилась от мучительной боли. Стерев тыльной стороной руки кровь с поврежденного глаза, Кейн рассек оцепеневшего обитателя холмов от шеи до грудины. Отличный смертельный удар, в завершение которого вполне можно было бы удовлетворенно выдохнуть, не застрянь его двуручный меч в теле дикаря. — Вот дерьмо, — сказал он, еще раз потянув меч. Тот не поддавался.

Оставшийся дикарь врезался в него, как разогнавшаяся повозка. Спина Кейна вдавилась в скалу, из легких выбило весь воздух, а меч выскользнул из влажных рук.

Сдавив огромными ручищами горло Кейна, обитатель холмов стал толкать его, придавливая к скале, одновременно пытаясь укусить его измазанными дерьмом зубами. Кейн пытался разжать пальцы дикаря, но тот был чертовски силен. Кажется, все, с кем он в последнее время сражался, были сильнее его. Вот и опять над ним берет верх более молодой и могучий мужчина.

И все же он — Бродар Кейн, и его не зря прозвали в свое время Мечом Севера.

Отпустив запястье обитателя холмов, он протянул руку к грязной гриве дикаря. Тот усилил хватку, но Кейн рванул болтающийся в лохмах дикаря костяной амулет. Костяшка оказалась в руке Кейна вместе с прядью липких черных волос. Слегка развернув ее в дрожащей руке острием вверх, он нанес удар со всей оставшейся у него силой. Всадил амулет в левую ноздрю ублюдка.

Дикарь взвыл от чудовищной боли и схватился за лицо. Кейн бросился на него, и оба — и горец, и обитатель холмов — рухнули в огромную лужу. Кейн вновь занес руку с обломком кости и вонзил его в горло дикаря. Почувствовав, как тот прорывает плоть, он резко дернул обломок кости.

Это было не так легко, как резать клинком. Потребовалось некоторое время, чтобы вскрыть дикарю горло. Наконец вопли сменились бульканьем, а затем все смолкло.

Кейн скатился с замершего тела. Рядом лежал лицом вниз труп другого дикаря с поломанной стрелой, торчащей из груди. Брик нацелился из лука в женщину, которая надвигалась на него.

— Стреляй в нее, парень, — попытался крикнуть Кейн, но вышел, скорее, сдавленный хрип. У него болело в груди, и никак не удавалось восстановить дыхание.

— Она ведь женщина! — крикнул Брик, явно сбитый с толку и перепуганный. Обитательница холмов зашипела на него, поднимая для удара дубину, утыканную когтями и битым стеклом.

Брик дрогнул, и тут внезапно возник Джерек, мускулистые руки которого были залиты кровью. Он перехватил удар, нацеленный в голову парня, зажав дубину между топорами, резко повернул их и вырвал дубину из рук дикарки. Плюясь и рыча, она попыталась укусить покрытого шрамами воина, полыхая взглядом, полным ненависти, и бешено брызжа слюной.

Он вырубил ее ударом головы в лицо.

— Бешеная манда, — пробормотал Джерек, когда дикарка шмякнулась в лужу, подняв тучу брызг.

Кейн перешагнул через нее. Женщина была еще жива, судя по тому, как поднимались и опускались ее обвислые груди. Но все остальные были мертвее мертвого.

— Кейн. Ты в порядке? — На лице Джерека было какое–то странное выражение. Вроде как он чем–то обеспокоен.

— В порядке, — солгал старый воин. Боль в груди прошла, но теперь у него кружилась голова, и ему нужно было бы прилечь.

Они немного постояли молча.

— Лошадь Брика удрала, — сказал в конце концов Джерек.

Кейн кивнул. Головокружение постепенно проходило.

— Он может ехать со мной. — Бродар медленно поплелся к своей кобыле.

Животное терпеливо ждало, побоище его не встревожило. Джерек пошел за своим жеребцом, который пугливо вскидывал голову.

Брик переминался с ноги на ногу, судя по его зеленым глазам, парня что–то мучало. «Вероятно, он убил человека впервые», — подумал Кейн и печально покачал головой. Каждому рано или поздно приходится столкнуться с суровыми реалиями действительности. Поколебавшись, он мягко положил руку на плечо Брику.

— Парень.

Юный бандит моргнул.

— Да?

— Я бы не отказался от помощи, чтобы вытащить меч из тела.

Был еще день, когда проливной дождь наконец прекратился, к всеобщему облегчению. Лошадиные копыта вздымали тучи брызг, но всадники не решались замедлить ход. Им хотелось потерять из виду холмы до наступления ночи.

Порез над глазом Кейна в конце концов перестал кровоточить, но саднил страшно. За его спиной молча сидел Брик. На голове у него выросла шишка величиной с яйцо. С учетом полученных травм и под угрозой нападения дикарей в любой момент ни у кого не было особого желания разговаривать.

Ситуация изменилась, когда Брик заметил что–то на востоке.

— Твой дядя? — спросил Кейн. Его глаза видели всего лишь размытое пятно, но внезапная перемена выражения лица мальчишки сказала сама за себя.

Брик усмехнулся:

— Я знал, что он меня не бросит.

— Я в этом не сомневался. Но помни, у нас с тобой сделка.