Девять жизней бойцовой кошки - Анатолий Дубровный Страница 16

– Алиса, а почему эти, из самообороны, вымазали себе лицо? – задала следующий вопрос Таня, рассмотревшая, что на лицах одетых, хоть и в пятнистую форму (но не такую, как у тех в бункере) людей что-то наподобие чёрно-коричневой краски. Алиса улыбнулась:

– Это для маскировки, я так понимаю, они шли сюда на боевую операцию. Тоже мне – силы самообороны, да и название у них – самообороны! Будто они собрались сами себя оборонять от всех их окружающих!

– Гм, – подал голос капитан Гвоздиков, Алиса махнула рукой:

– Это не вам упрёк, а тем умникам, что такое придумали, к вам у меня претензий нет, вы всё сделали на высшем уровне.

Алиса и Таня в сопровождении командира отряда подошли к большому аэрокраулеру, выкрашенному в зелёный с жёлтыми пятнами цвет. Таня обратила внимание, что у тех в бункере пятна на одежде были круглые, а у людей из сил самообороны, такие же как на аэрокраулере – угловатые, состоящие из квадратиков.

– Пиксельный камуфляж, – ответила Алиса на вопрос Тани, ничего этим ответом не пояснив. Алиса, а значит, и Таня оставались снаружи, пока все ученики и воспитатели не погрузились в эту большую летающую машину, и только тогда, попрощавшись с Гвоздиковым, Алиса, пропустив Таню вперёд, забралась в аэрокраулер. Поднявшись по лесенке, Алиса втащила её внутрь большой кабины (совсем не похожей на кабины тех глайдеров, на которых привезли детей), потом закрепила её на стене и закрыла массивную дверь, закрутив рукоятки по её бокам. Все это рыжая девочка делала так, словно эти действия были для неё привычны. Привычны, как мытьё рук перед обедом. «Лесник» многозначительно посмотрел на мак Луви и Гравви, а человек в пятнистой одежде (видно, Алиса сделала то, что должен был сделать он) предложил девочке:

– Если у вас нет возражений, я бы хотел пригласить вас в кабину пилота.

Возражения были у воспитателей, но они промолчали, не решившись спорить с пятнистым. Алиса и следующая за ней по пятам Таня прошли через длинную общую кабину, где на скамейках вдоль стен без окон расположились воспитанники «Соснового бора», и, миновав почти такую же дверь, как наружная, вошли в просторную кабину. За девочками, до того как человек в пятнистой одежде закрыл дверь, успела проскользнуть мак Луви. Пятнистый предложил ей и Тане кресла у стены, Алису же пропустил вперёд к одному из кресел у переднего окна. Усевшись в это кресло, Алиса опустила руки на клавиатуру перед ней, и её пальцы, Мирра в этом могла поклясться, привычно забегали по кнопкам. Машина отозвалась нарастающим гулом, а потом, качнувшись, пошла вверх, да так пошла, что заложило уши! Мак Луви затаила дыхание, она думала, что пилот этой машины хочет сделать храбрым девочкам приятное, пригласив их в кабину, а он почему-то уступил своё место Алисе! И девочка пилотировала этот тяжёлый аэрокраулер сил самообороны, уверенно пилотировала! Делала это так, словно подобное было для неё привычным, обыденным делом! Мало того, она не спрашивала у пилота – куда лететь? Вряд ли она это знала, но ведь, скорее всего, вела эту тяжёлую машину куда надо! Вела ориентируясь по маленьким экранам, показывающим какие-то цифры. Догадка мак Луви переросла в уверенность, когда Алиса, не поворачивая головы, сказала пилоту:

– Через минуту выйдем в оживлённый район, общей трассой пользоваться не будем, у нас скорость выше, чем у гражданских, запросите коридор.

– Я борт двенадцать-двадцать пять, дайте коридор к объекту четыре-восемнадцать… – начал говорить пилот, но его перебил диспетчер, видно не совсем понявший, с кем имеет дело, и невпопад спросивший:

– Куда?

– Туда в твою… – пилот произнёс почти то, что говорила Алиса в бункере, а она, перещёлкнув что-то на приборной доске, произнесла:

– Коридор до детского дома «Сосновый бор», я, военный борт, везу эвакуированных детей и раненого, которому требуется медицинская помощь. Буду там через четыре минуты восемнадцать секунд, всё!

– Но… – растерянно начала мак Луви и так же растерянно продолжила: – Но если лететь так быстро, мы же можем в кого-то врезаться, а у нас дети… Авария… Жертвы…

– Я лечу выше транспортного коридора, а чтоб нам никто не мешал, должен позаботиться диспетчер. А если какому-то лихачу вздумается сюда забраться и он окажется у меня на пути, я его расстреляю, чтоб не мешал и не создавал аварийную обстановку, – спокойно сказала Алиса. Мирра замолчала и больше не пыталась что-то сказать, только с ужасом смотрела на девочку, сидящую в кресле перед пультом управления этого необычного глайдера (этот пульт был гораздо сложнее, чем те, что до сих пор видела Мирра). Мак Луви была так напугана, что не обратила внимания на ехидную ухмылку пилота.

Как пошёл вниз и как этот большой и, судя по всему, тяжёлый глайдер сел, мак Луви даже не заметила. Только по тому, что Алиса откинулась на спинку кресла и сообщила, что прилетели, Мирра поняла, что эта тяжёлая летающая машина уже стоит на земле. Летели, как и обещала Алиса, всего четыре минуты, а ведь на тех глайдерах, что были присланы для перевозки детей в тот лес, летели очень долго, понятно, что летели не по прямой, как это сделала Алиса, а по транспортным коридорам, и, может, не кратчайшей дорогой. Но мак Луви была уверена, что если бы эти глайдеры летели маршрутом, которым вела эту большую пятнистую машину Алиса, то на это ушло не меньше нескольких часов! Получается, что этот глайдер сил самообороны летел с огромной скоростью! Но этого не чувствовалось, как разгона (всё же уши заложило), так и торможения! А пилотировала-то Алиса! Получается, что она умеет это делать очень хорошо! Вот и возникает вопрос: где и когда она этому успела научиться? А девочка, подтверждая подозрения воспитательницы, с видимым сожалением покинула кресло пилота.

Когда мак Луви, девочки и пилот вышли в общую кабину, то мало кто удивился. Решили, что этот глайдер ведёт автопилот. А когда Алиса стала открывать дверь, послышались испуганные возгласы – ведь открывать дверь глайдера во время полёта – очень опасно!

– Спокойно! Мы уже на земле! – поднял руку пилот.

– Да, мы уже прилетели, – подтвердила мак Луви, вызвав общее удивление, в этот момент Алиса открыла дверь и опустила на землю лесенку, сделав приглашающий жест, мол, выходите. В открытую дверь было видно зелёную лужайку и часть одного из корпусов детского дома. Выглянув наружу, Алиса сказала, обращаясь к пилоту и воспитательницам:

– Медиков не видно, ещё не прилетели, думаю, не стоит трогать раненого до их появления.

Раненого Пал Гаврилыча положили на носилки, перед тем как погрузить в аэрокраулер самообороны, в этой машине были такие носилки и место, чтоб их закрепить. Там, в долине круглых камней, раненого на носилках занесли в кабину (и сделали это довольно легко) двое из самообороны, предварительно перевязав и сделав какой-то укол. Теперь Пал Гаврилыч спал, он потерял много крови, так как та перевязка, что ему сразу сделали воспитательницы, была не такая эффективная, как сделал медик (а может, и не медик) из самообороны.

Со времени злополучного похода прошло уже три недели. Начались каникулы, и почти все дети разъехались кто куда: кто к родителям, кто в оздоровительные учреждения к морю, кто на различные экскурсии, длительные и не очень. Уехала и младшая группа, не полным составом, а немного меньше половины своей численности. Уехала на Эдем, мир-заповедник со сказочной красоты природой и очень дружелюбной фауной (чего это стоило тем, кто занимался созданием такого заповедника из этой планеты – это совсем другая история). На обратной дороге к межпланетному космопорту паром-челнок должен был пройти около пояса астероидов этой системы, тоже очень красивого места, а уж потом большой космический паром должен был уйти в прыжок к Зане, планете, где находился «Сосновый бор». Вся эта поездка-экскурсия была рассчитана на два месяца. С младшей группой на эту экскурсию поехали и воспитанники старшей группы, выбравшие специальность педагогика.