Грязные улицы Небес - Тэд Уильямс Страница 16

Ситуация не нравилась мне все больше и больше. Кое-что уже начинало пованивать. Почему мне велели вернуться в дом Уолкера? Если мои боссы хотели получить от меня информацию, каким-то образом не учтенную посланником, они могли бы вызвать меня на Небеса. Темюэль без зазрения совести призывал меня к себе ради ерундовой болтовни о Клэренсе, поэтому случай с Уолкером вполне годился бы для приглашения в Небесный город.

Имелся и другой вопрос, который не давал мне покоя: кто так быстро вызвал оперативные спецподразделения? Стоило ангелу-хранителю объявить об исчезновении души Уолкера, как к нам тут же слетелись рабочие пчелы — причем с обеих сторон. Мы с Трававоском даже не успели посоветоваться с нашими боссами. Во всяком случае, мне так показалось. Обычно наши команды поддержки появлялись в самый последний и ненужный момент — к своей печали, я постоянно убеждался в их медлительности. Почему все изменилось в этот раз?

И словно для того, чтобы еще больше запутать картину событий, через несколько часов после самоубийства Уолкера погиб Трававоск. Очевидно, меня вызвали на место происшествия для очередного допроса. Но это я был тем, кто нуждался в ответах на нелегкие вопросы. Кому понадобилось убивать бренное тело обвинителя? Меня не удивило, что кто-то пристрелил его — земные служащие с обеих сторон погибали почти ежедневно. Я сам прошел через смерть. Мне дали краткий отчет о случившемся и воплотили в другое тело.

Одним словом, в деле Уолкера-Трававоска имелось больше свободных концов, чем в ведре с червями в свингерскую ночь. И, поверьте, мне было о чем подумать, пока я мчался в Пало Альто через каньон высоких зданий, с тысячами сиявших окон. Свернув на усаженную пальмами улицу и подъехав к особняку Уолкера, я постарался припарковаться поближе к дому. Хотя самоубийство произошло в середине утра, а сейчас уже включилось освещение, улица по-прежнему была заполнена полицейскими машинами и фургонами новостных каналов. Я уже слышал их обзоры по радио: «Ученый и филантроп лишил себя жизни». Основной лейтмотив украшали цитаты друзей и членов семьи. Все они не замечали, что Уолкер был подавлен или чем-то встревожен. Однако в каждом сообщении указывался непроверенный слух, что покойный мог страдать от серьезной болезни.

В любом случае меня интересовал не реальный особняк Уолкера (хотя я уже имел несколько поводов для осмотра помещений), а его вневременная версия. Я открыл «молнию», и пара полицейских техников-криминалистов, все еще стоявших около открытого гаража, тут же замерли на месте. Выйдя из портала, я испуганно заметил, что по другую сторону «молнии» жужжал улей разгневанных демонов. Слуги Ада были повсюду. Дюжины видов, некоторые из которых походили на искалеченных людей. Многие выглядели настолько неприятно, что я не мог смотреть на них долго.

Меня поджидал только один ангел, и, судя по всему, он находился в самопоглощенном состоянии размышлений. Похоже, это был тот посланник, с которым я встречался утром — по крайней мере, причудливая маска чумного доктора казалась той же самой. Впрочем, трудно рассуждать о внешности высших существ. Они могут являться вам в каком угодно обличье. Очевидно, внешний вид важен лишь для таких земных ангелов, как я. Мы постоянно живем в плотских телах и используем три измерения.

Ожидавший меня посланник действовал бесцеремонно. Как только я вошел в пространство вне времени, он начал задавать мне вопросы. Первые были очевидными, и на многие из них я уже отвечал ему прежде: что произошло здесь утром, что мне удалось заметить, что говорил Трававоск и так далее. Но затем он начал расспрашивать меня о том, что случилось после моего отъезда из особняка, — о коллегах в «Циркуле» и особенно о Сэме и его ручной собачке Клэренсе. Все это встревожило меня. Я отвечал ему честно, как на исповеди. Даже не знаю, можно ли лгать посланнику при таких критических условиях, но я определенно не стал бы пытаться обманывать его даже при нормальных обстоятельствах.

Расспросы длились около часа. Внезапно он замолчал и после долгой паузы — по-видимому, посовещавшись с кем-то, кого я не видел, — сказал:

— Иди За Нами.

Он провел меня вдоль боковой стены дома. Пока мы шли (вне времени человеческое тело может делать только то, что оно выполняет в обычной обстановке), он двигался, как вертикальный полотер, оснащенный собственной программой.

— Ангел Долориэль, Сейчас Мы Собираемся Нарушить Закон. Таковы Обстоятельства. Запомни! Не Отвечай Ни На Какие Вопросы, Пока Не Получишь Нашего Разрешения.

Я не имел понятия, о чем он говорил. За последний час посланник задал мне десятки вопросов. Мы вышли на задний двор Уолкера (точнее, его вневременную версию), и я получил одно из самых сильных потрясений моей посмертной жизни. Мне определенно следовало извиниться перед Клэренсом.

Понимаете, мое утверждение, высказанное стажеру, обычно было правдой. Земные ангелы и демоны не могут умирать. Погибают только наши человеческие тела. Оппозиция ведет себя таким же образом: после гибели телесной оболочки они помещают освобожденную душу в новую плоть. И вуаля! Внезапное воскрешение! Я уже говорил вам, что сам проходил через череду смертей, каждый раз оставляя за собой мертвое тело. И здесь во дворе, рядом с бассейном, в луже светло-зеленой воды, лежал труп Трававоска, накрытый полицейским покрывалом — его земная версия из плоти и крови. Все обычно так и бывает: просто погибшее тело. А прозрачная бессмертная душа, в одеждах стиля «тихуаны», [3]улетает в мир Оппозиции и направляется в лавку новых тел.

Однако, глядя на небольшие, покрытые плющом деревья, украшавшие задний двор Эдварда Уолкера, я мог видеть настоящую версию Трававоска («реального Трававоска», как мог бы сказать вам реальный Долориэль). То, что с ним случилось на самом деле, было еще хуже, чем насильственное утопление в бассейне пригородного особняка. Гораздо ужаснее и отвратительнее.