Всадники ночи - Александр Прозоров Страница 16

— Едри твою налево!

Князь рванул постель на себя, сложил вдвое и решительно метнул в окно. Мгновением спустя следом полетело одеяло. Зверев облегченно перевел дух — лучше иметь дело с нежитью, бесами и упырями, нежели с пожаром. От нежити отбиться можно, от огня — никак. Он взялся было за ферязь — но тут за окном ярко полыхнуло. Оказывается, матрас шлепнулся на крышу амбара, сено радостно занялось, и высокий сноп пламени осветил весь двор.

Там на своих телегах валялись четверо крестьян с разорванными гортанями, еще двое, зажатые в угол между конюшней и забором, отбивались кольями от напирающих девиц и детей. Шестеро мужиков пытались взломать ворота конюшни, но добротные створки не поддавались. Пока…

— Держитесь! — крикнул Илье с Изольдом князь и полез в окно.

В последний момент его поймал Пахом и чуть не за шиворот заволок обратно в комнату:

— Куда, Андрей Васильевич! Кольчугу надень, порежут ведь! И шлем с бармицей!

— Черт! Скорее! — Как не спешил на выручку Андрей, но правоту холопа признал. Лезть в сечу без брони — дурость несусветная. Слава богу, байдана — не рыцарский доспех и не кираса, ее за секунду надеть можно.

— Вот поддоспешник, — сунул ему холоп войлочную жилетку с коротким рукавом и достал из чересседельной сумки шелестящую железом груду крупных, натертых салом колец.

Зверев застегнул на боку крючки поддоспешника, надел через голову кольчугу, захлестнул под горлом ворот, потом взял у дядьки шлем, вернулся к окну — но вовремя спохватился, сплюнул:

— В броне прыгать — только ноги без пользы ломать. Давай, Пахом, зажигай лучины. Придется через дом идти.

— Сейчас, княже, сейчас… — Холоп как раз влезал в долгополый стеганый поддоспешник. Поверх него нацепил сверкающий нагрудными пластинами юшман, опоясался саблей, перекрестился и взялся за пучок лучин: — Ну, с Богом.

— Иди за мной и свети, — приказал Зверев. — А я рубиться стану.

— А может, я? — предложил Пахом.

— Еще чего?! — развернул плечи Андрей. — Чтобы я, князь Сакульский, как служка, дорогу холопу освещал?! Люблю тебя, дядька, но и ты не забывайся!

Тяжело ступая по половицам, Зверев подошел к двери, отодвинул засов и двинулся в темный коридор. Мгновение спустя сзади появился Пахом с несколькими собранными в факел лучинами, рыжеватый неровный свет залил пустой проход.

— Видать, ушли, — хмыкнул князь, ускоряя шаг. — Решили добычу попроще поискать.

Они без приключений спустились вниз, выглянули на улицу. Там было светло, как днем — на амбаре занялась кровля, огонь поднимался метра на три, заменяя хороший прожектор. К счастью, больше здесь ничего не изменилось. Двое мужиков продолжали удерживать оборону в углу, ворота конюшни кольям и топорам не поддались.

— Жаль, щиты и бердыши с лошадьми остались, — вздохнул Андрей, взял в левую руку косарь, поцеловал клинок сабли, толкнул дверь и кинулся к конюшне.

Упыри и понять ничего толком не успели. Князь снес одну голову, другую — только после этого вурдалаки развернулись к нежданному врагу. Еще две головы долой — и ему наконец попытались оказать сопротивление. Но безуспешно. Удар топора Андрей принял на косарь и тут же рассек упырю грудь почти до позвоночника, от кола увернулся, а убил кровососа уже Пахом.

— Илья, Изя! — прижал он ухо к воротам. — Вы живы?

— Уйди прочь, тварь безбожная!! Не дадимся! С нами Бог и крест святой.

«Не откроют, — понял Зверев. — Заговором запоры отворить — так еще и прибьют сгоряча. Ну и ладно, пусть коней стерегут».

— Пахом, за мной!

Он побежал на выручку крестьянам. Бабы и малолетняя шпана, увидев опасного противника, прыснули в стороны, и срубить удалось только трех теток — события двух последних ночей притупили в князе и его слугах пиетет к слабому полу.

Мужики, тяжело дыша, опустили колья, отвалились к стене.

— Живы? — на всякий случай переспросил Андрей. — Как вы уцелели-то?

— Пиво пили, — признал один. — Прочих упыри спящими погрызли. Свят, свят… Как полезли из амбара, как полезли…

— Мы же подпирали его ворота снаружи? Как они выбрались?

— Да заглядывали мы в амбар, боярин. Это… Ну любопытно ведь. И непонятно сие.

— А теперь как, понятно?

— Андрей Васильевич, глянь туда… — тронул Зверева за плечо холоп. — Никак, упыри в дружину сбираются?

Из-за угла дома, под окном выбранной князем горницы, торчали, покачиваясь, два длинных железных наконечника. Судя по характерному изгибу — обычные косы. Весьма опасный инструмент в умелых руках. Время от времени наружу выглядывали кончики каких-то рукоятей. Вилы? Лопаты? Цепы? [3]Изредка высовывались и люди: то баба глазами стрельнет, то ребенок.

— Их ведь с полсотни было, — вспомнил Зверев. — Если разом навалятся, сомнут. Тех, что с вилами или косой, саблей так просто не достанешь.

— Бежать надо! — тут же предложил один из крестьян. — За реку бежать! На самолете! Они ведь в воду не полезут, правда?

— Колья прихватите, — посоветовал Андрей. — Как бы в деревне еще упырей не нашлось. Не все же они в одном месте отлеживались?

— А как же Илья с поморянином, княже?

— Коли за нами вурдалаки пойдут, им же спокойнее, — тихо ответил Пахому Зверев. — Да и не откроют они нам конюшню, пуганые уже… Все, хватит отдыхать, тронулись.

Четверо мужчин, не отрывая взгляда от угла дома, двинулись к распахнутым настежь воротам. Из-за дома так же медленно выбрались и упыри. Бабы — с вилами, косами и оглоблями. Детишки — с ножами. Глазки малолеток горели так же хищно, как и взрослых.

Настороженно, шаг в шаг, путники пересекли двор, вышли за ворота и перевалили взгорок, на котором расположилась деревня. Зарево пожиравшего амбар пожара позволяло увидеть не только ближние дома, но и темную ленту реки за кронами редко растущих вдоль дороги берез.

— Стойте! Подождите нас! — вдруг кинул свой кол один из парней и помчался вниз.

— Стой! — тут же последовал его примеру второй.

Упыри разом кинулись на людей. Князь с холопом, не дожидаясь, пока их собьют с ног, тоже побежали. Несясь со всех ног, Андрей наконец понял, что именно так испугало крестьян: двое мужиков уже копошились на пароме. Один, похоже, отвязывал веревку, другой отмахивался лопатой от четырех упырей, не давая им перебраться на плот. Мужчина, две тетки да ребенок, безоружные, — пожалуй, и отобьется.

— Стой!! Стойте, милые! Нас, нас подождите! Стойте, Христом-Богом…

Смерд ловким ударом сбил упыря, треснул бабу по голове, заставив упырей отступить, а в это время другой натянул канат. Страх придал ему силы, и паром начал быстро отдаляться от берега. Сажень, другая. Уже не запрыгнешь! Первый мужик бросил лопату, тоже взялся за работу. Паром пополз еще шустрее.