Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды - Ира Аллор Страница 16

— Рабство — не то состояние, когда интересуются, получается у тебя или нет. Я утратил свободу — пришлось служить. Мне объяснили, где мое место и чего я стою. Доказательства были весомые.

— Рабство… — Аллору показалось, что Мелькор вздохнул. — У вас в Нуменоре, похоже, этого хватало…

— Еще бы. У меня хорошая школа — не привыкать.

— Ты же, насколько мне известно, принадлежал к высшему обществу.

— Ну и что? Все мы были слугами Золотоликого короля… И за любым могли прийти ночью.

— Тебя минуло.

— Да. Помог милейший Аннатар — по дружбе, видимо. Это я, дрянь такая, не оценил…

— Да, ехидства тебе не занимать…

— Ну и что с того? Как был ничем, так и остался.

— Да уж, мелочи какие. Всего только с твоей помощью от Мордора камня на камне не осталось. Ну еще сохранил память там, где нельзя не забыть себя, полюбил, будучи призраком, отказался от любви ради той, которую любил, — чепуха…

— Когда на хвост наступают, даже умирающая собака укусит…

— Ну тебе-то порядком хвост прищемили.

— Тут уже цепочка прослеживается — и тянется, похоже, от твоей Ангайнор…

— Что?

— Гортхауэр озлобился. Я тоже не понял его. Такой, какой я был (да и есть), холодный эстет, ищущий только развлечений, — да ни в жисть! И ему из меня что-то человеческое вытягивать — некогда было и уже незачем. Ему же совершенное орудие нужно было — зачем какие-то чувства?

— Ты понял это?

— Теперь. Я же сказал, что простил его. Понять — это ведь наполовину простить, так говорили.

— Наполовину…

— Я не уверен, простила ли она…

— Не теряй надежду. Может, вы еще встретитесь…

— Встретимся — в конце Времен…

— А ты будешь дожидаться, сложа руки, в развоплощенном состоянии?

— Так ближе…

— Короткий путь не всегда самый краткий. Не теряй веру. С твоей родословной — что Лютиэнь, что Эльвинг…

— С чего ты вообще взялся меня утешать?! Кто я тебе?

— Не знаю. С тобой интересно побеседовать.

— О чем со мной беседовать…

— О многом. Ты видел гибель и разложение оплота Светлых в Средиземье, ты видел, как кончается эпоха магии… И, как это ни странно тебе покажется, у нас много общего…

— У недомайа с Валой?

— Меня тоже называли рабом…

— Но я им — был…

— Прости… Но, право же, различие несущественное.

— Ничего. Не стоило обращать внимания. Видишь ли, мне нечего особенно рассказать. Да и грядущая эпоха людей не внушает оптимизма. Так что… Невелика радость от бесед со мной — а тебе и так несладко.

— Я привык.

— Если вас дракон задавит, вы тихонько вскрикнете. Раз задавит…

— Два задавит, а потом — привыкнете… — Аллор явственно расслышал усмешку в голосе Мелькора.

— Именно. Откуда?

— Не помню, еще в Аст Ахэ кто-то сказал… Вот что я тебе скажу: воплощайся. Не дожидайся, пока заставят — а они заставят. Зачем тебе нарываться?

— Это я слышу от Валы-мятежника?

— Ты умеешь быть гибким — называй это как хочешь. Не всегда проще идти напролом. У тебя есть цель, а добиваться цели ты умеешь.

— Ну и куда я сунусь? Мне надоело служить…

— В крайнем случае, назовись учеником Намо или Ниэнны. Или Ирмо. Они не будут дергать тебя. Ирмо мечтателен, Ниэнна не злая, а Намо, похоже, уже проникся к тебе приязнью. А там…

Раздались шага. Аллор обернулся. На пороге стоял Намо.

— Приветствую тебя, Намо, — сказал он вслух.

— Удачи тебе, Вольнодумец, — послышался в сознании голос, которому почему-то хотелось доверять.

— О чем задумался? — спросил Намо.

«…В мысли лезть не пытается», — отметил Аллор про себя.

— Так… Осмысливал прочитанное — грустно. Не смог я в свое время понять Гортхауэра… Может, он был бы хоть немного другим…

— Ты тоже был другим. Да и вряд ли тебе это могло быть по силам…

— Учитывая, насколько мне было на всех наплевать, кроме собственной персоны…

— Не верится. Может, ты наговариваешь на себя?

— Хочешь, поройся в памяти — той, нуменорских времен?

— Не боишься, что лишнее вычитаю?

— Мне показалось, что доносы — не твоя стихия…

— Спасибо. Что же, прикрой глаза…

Намо положил руку на голову призрачного майа и углубился в тайники памяти. За секунду до этого Аллор попытался облечь недавний мысленный диалог в форму размышлений — мало ли что пригрезиться может…

Перед Намо проходили картины Нуменора. Роскошные замки, море, сверкающие мрамором пристани… Рабский труд за блестящими фасадами, утонченный разврат, почти невинная — по степени невосприятия ее как чего-то из ряда вон выходящего — жестокость. Странные не то игрища, не то действа — вызывающие, бесшабашные. Стражники, разгоняющие дерзких, — и они же, униженно извиняющиеся: «…Простите, ваша светлость, не признали». Картины, полные странных тварей, линии — в них какая-то болезненная жесткость… Менельтарма, усеянная причудливо одетой публикой, пьяной и одурманенной, пытающейся изобразить нечто, напоминающее поклонение Валар. Горы фруктов, пьяные голоса, исполняйте хвалебные гимны вперемешку с чуть ли не уличными куплетами. Красивые, но какие-то безумные танцы. Среди бешеной пляски мелькает лицо со знакомой насмешливо-надменной улыбкой. Холодные, опустевшие от дурмана глаза… Помпезный храм — толпы жертв, кровь, льющаяся в золотые чаши, изящный серп, перерезающий горло. Палец, на котором простое, но элегантное кольцо с обсидианом, окунается в кровь и скользит к узким, чувственно изогнутым губам. Высокомерно-отстраненно взлетевшие брови. Брезгливая гримаса. Мрачный взгляд Золотоликого… Причудливые оргии. Фигуры, летящие с башен… И наконец усталый, потрепанный жизнью человек, распростершийся у ног нечеловечески красивого создания в окружении темных силуэтов…

Намо прекратил чтение: в конце концов, сколько можно копаться — захочет, сам еще что-то расскажет.

Взглянул на Аллора — тот сидел, опустив голову. Почувствовав взгляд Валы, поднял глаза:

— Располагающая личность, не правда ли?

— Сейчас ты иной. И нечего тебе сидеть тут как в заточении: из тоски это тебя не вытащит, к цели — не приблизит. С плотью ты обретешь новые силы, и может, кто-то еще в Валиноре постарается тебе помочь. А жить можешь у меня, если захочешь, — хоть здесь. Правда, это было некогда местом заключения Мелькора — но тебя это, похоже, не смущает? Впрочем, ты чем-то напоминаешь его… Так или иначе, я буду рад помочь.