Разлом - Вячеслав Грацкий Страница 16

— И ты поверил? И ты развесил уши? Ты обрадовался, что самому не надо идти? Ведь так, мерзкий старикан?

— Эльвира! — к девушке шагнул Роланд. — Остановись. Незачем оскорблять...

Эльвира резко обернулась к карнелийцу. В глазах ее вспыхнул огонь.

— А ты куда лезешь, дубина!

Она вскинула руку и Роланда отшвырнуло на несколько саженей. Он с трудом поднялся на ноги.

— Эльвира, прошу тебя...

— Заткнись! А тебе вообще от меня нужно только одно!

— Но ведь ты сама...

— Заткнись! — взвизгнула Эльвира.

Роланда с силой швырнуло об стену дома, он со стоном сполз на землю.

— А теперь ты, старикашка! — Эльвира обернулась к Хальгару.

Хальгар стоял с закрытыми глазами, а его крест наливался ярким светом. Эльвира невольно отступила.

— Вот значит ты как! Ладно-ладно, я ухожу. У меня еще куча дел.

Взмахнув крыльями, Эльвира взвилась ввысь.

— Но я еще доберусь до вас! — пообещала она на прощание.

Ее темный силуэт, похожий на огромную летучую мышь, быстро растворился в ночи.

5

Ранним утром, когда Хальгар вывел на крыльцо заспанную Селену, Роланд округлил глаза. На девушке вновь сияло чистотой и свежестью белоснежное платье послушницы, и она вновь походила на ангела, но отправляться в дорогу в этом...

— Ты что, идешь прямо в этом?..

— Тебе не нравится мое платье? Или я? — сердито бросила Селена.

— Ты ведь не в церковь идешь, — нахмурился Роланд. — Ты хоть представляешь во что твое платье превратится через пару дней?

— У меня есть плащ, — сверкнула глазами Селена.

Тряхнув дорожной сумкой прямо перед носом карнелийца, девушка двинулась прочь со двора.

— Отец Хальгар? — он повернулся к священнику.

— Ничего, Роланд, — улыбнулся тот. — Селена — девушка аккуратная, хозяйственная, умеет и стирать и штопать.

Покачав головой, карнелиец шагнул вслед за девушкой, но, едва вышел за калитку как его нагнал Хальгар.

— Роланд, постой.

По лицу Хальгара ползли красные пятна. Он бросил взгляд в сторону удаляющейся дочери и вздохнул.

— Роланд...

Хальгар хотел что-то сказать, но почему-то никак не мог решиться.

— Роланд, у меня будет к тебе личная просьба... — он опять запнулся. — Как отца...

— Не беспокойтесь, все будет в порядке, — карнелиец ободряюще улыбнулся. — Вы же слышали поговорку, надежен как карнелиец.

— Да-да, я знаю, но тут... Роланд, я хочу попросить тебя не бросать Селену что бы ни случилось!

— Что это значит?

Роланд вскинул брови.

— Я прошу тебя, присмотри за ней, какая бы опасность ей не угрожала, и от кого бы она не исходила, обещаешь?

— Я не совсем понимаю, — пробормотал карнелиец. — Вы меня наняли...

— Тебя нанял архиепископ Райнхард, — тихо сказал Хальгар. — А сейчас...

Он пихнул в руки Роланду еще один увесистый мешочек с деньгами.

— Это лично от меня.

— Эй-эй, постой-ка...

— Не спорь! — строго сказал Хальгар. — Селена — девушка чистая и неопытная, всякое может с ней случиться. Она может запутаться, может растеряться. В общем, я хочу, чтобы ты защищал ее от всех, не только от бандитов или чудовищ, но и от нее самой, понимаешь?

— Не очень, — честно признался карнелиец.

— Я хочу, чтобы ты берег ее как зеницу ока! — повысил голос Хальгар. — Даже если она будет категорически против этого, понятно?!

— Кажется, начинаю понимать, — кивнул Роланд. — Так бы сразу и сказали.

Ему уже случалось выполнять похожие просьбы отцов относительно своих взбалмошных и непредсказуемых, даже для самих себя, детишек. И все же ему показалось, что Хальгар чего-то не договаривал. Да и Селена ничуть не походила на капризного отпрыска аристократа. Ну, немного строптивости, но не более того, бывало и хуже.

Хальгар долго смотрел им вслед, ощущая как ноет сердце. Он и представить себе не мог раньше, что с ним такое возможно. Но это случилось.

Хальгар хрястнул кулаком в забор. Если бы двадцать лет назад кто-нибудь сказал, что «железный» Хальгар превратится в заботливого отца, он рассмеялся бы тому в лицо. Но это случилось.

Он очень привязался к Селене. Он растил ее как родную дочь и временами напрочь забывал о ее предназначении. И о том, почему он оставил военную службу.

Хальгар не мог сказать Роланду правды. Не мог, потому что все еще считал себя воином. А воины должны исполнять приказы.

И поэтому ему было очень больно глядеть на Селену, уходившую навстречу своей судьбе.