На острие клинка - Эллен Кашнер Страница 16

Майкл Годвин восхищался Винсентом, но это было восхищение человека несведущего. Покуда Майкл еще не мог по достоинству оценить точность выпадов Эплторпа, однако его завораживала четкость, с которой наставник демонстрировал любое движение — всякий раз молодому лорду казалось, что его обдает волна жара. У Майкла иногда мелькала мысль, что именно подобную слаженность действий и называют «чутьем». Точно так же, как и у Сент-Вира, каждый жест Винсента был преисполнен изящества и чувства достоинства, которые ничуть не напоминали томную изнеженность аристократа или кипучую энергию торговца. Майкл послушно выставил вперед правую руку, стараясь двигаться так же плавно, как и Винсент. Со стороны казалось, что это очень просто.

— Нет, — покачал головой наставник, глядя на вытянувшуюся перед ним шеренгу преисполненных надежд учеников, — вы ничего не добьетесь, пока не отучитесь так стоять. — Его голос был удивительно спокоен: ни единой нотки недовольства или раздражения. Вместе с тем не слышалось в нем и ласки. Когда Винсент Эплторп видел, как ученики допускают ошибки, он никогда не расстраивался. Он знал, каким должен быть конечный результат, и неустанно раз за разом пускался в объяснения, покуда его не добивался. Он обвел взглядом шеренгу и бесстрастным голосом весьма справедливо заметил: — Такое впечатление, что вас всех сейчас будут бить. Вы боитесь расправить плечи и втягиваете шеи. И что в итоге? Осанка кривая, значит, и удар будет кривым… У всех одна и та же ошибка. За исключением… За исключением вас. Да, вас. Как ваше имя?

— Майкл Годвин, — честно ответил молодой лорд. К чему врать? Годвинов в стране хоть пруд пруди, а здесь его вряд ли кто-нибудь знает в лицо.

Эплторп кивнул:

— Годвин Амберлейский?

Майкл склонил голову, потрясенный тем, что мечник знает его семейство и название принадлежащих ему земель. Наверное, его выдали волосы.

— Род Годвинов славится красотой, — молвил наставник. — Вам повезло. В стойку. — Майкл неуклюже подчинился. — Нет, сейчас не думайте о кисти, просто покажите всем руку. Так, а теперь все посмотрите сюда. Видите, какая осанка? Понятно, как держать плечи и голову? Вот отсюда и берется естественная плавность движений. За дело.

В его наставлениях всегда наступал момент, когда объяснения причин и следствий подходили к концу, после чего звучала команда: «За дело!» Ученики, поглядывая на Майкла, попытались придать шее нужную осанку и расправить плечи так, чтобы грудь при этом не выдавалась вперед колесом. Майкл, следуя совету учителя, перестал думать о кисти и принялся отрабатывать выпад: вперед-назад, вперед и снова назад, полностью отдавая себя этому движению. Он никогда не думал, что осанка может принести ему такую пользу. Конечно, она ему помогала и раньше, например в танцах, да и одежда благодаря ей сидела лучше. Теперь же, когда движения руки с мечом приятно отдавались в плече, все окончательно встало на свои места.

Эплторп, ходивший вдоль шеренги учеников и исправлявший ошибки, остановился рядом с Майклом и произнес:

— Очень хорошо, Годвин. Теперь давайте займемся вашей кистью.

* * *

Вернувшись домой и пройдя в большую, просторную гардеробную, где из-за холодов развели в камине огонь, Майкл стянул с себя пропитанную потом одежду, которую он специально надевал для тренировок. Один слуга без слов унес прочь наряд, который, скорее, пристало бы носить простолюдину, нежели нобилю, в то время как другие спешили с горячей водой для омовения. Издав вздох наслаждения, молодой лорд опустился в ванну, из которой валил пар, смешиваясь с ароматом лепестков гвоздики и роз. Времени нежиться почти не оставалось — вскоре нужно одеваться к ужину. Сегодня вечером должна состояться прогулка на корабле, которую решила устроить герцогиня, и молодой лорд не имел ни малейшего желания опаздывать к отплытию. Радость Майкла не омрачала даже перспектива оказаться в обществе лорда Горна. Как можно общаться с кем-нибудь другим, если рядом Диана? Молодой человек уже успел забыть, как непросто вести разговор с герцогиней, вновь уверовав в неотразимость собственных чар.

Майкл поднялся и увидел собственное нагое тело, отразившееся в зеркале, висевшем над камином. Он замер и, постояв так несколько мгновений, потянулся к полотенцу, не отводя от зеркала взгляда. Он всегда считал, что у него слишком узкие плечи, поэтому иногда, следуя веяниям моды, ему приходилось использовать камзолы с мягкими накладками. Теперь молодой лорд видел, что необходимость в подобных ухищрениях отпала, — тренировки приносили результаты. Выступавшие ключицы напоминали расправленные крылья птицы. Джентльмену не подобало обнажать шею на людях, что ж, ее увидят только избранные. Впрочем, на тренировках порой бывало жарко, поэтому, отправляясь в школу фехтования, Майкл надевал рубахи с открытыми воротниками, которые носили простолюдины.

Рука молодого лорда скользнула вниз по груди. Теперь он видел, как физические упражнения могут преобразить тело. Майкл чувствовал, что сейчас он не только красив, но и опасен. Подняв глаза, он встретился взглядом со своим отражением. Благодаря длинным черным ресницам глаза казались еще больше, а зрачки напоминали камни, маячащие в безбрежном сине-зеленом море. Годвина охватило такое чувство, что из зеркала его пристально разглядывает незнакомец, и Майкл тонет в его прекрасных бездонных глазах. Молодой лорд, право, не ведал, кто же это стоит перед ним, но он всей душой хотел это узнать. Чем дольше он смотрел на собственное отражение, тем больше задавался вопросом, кто он такой и что ему нужно.

Ноги мерзли. От пола веяло ледяным холодом, а тело закоченело. Почувствовав, что начинает дрожать. Майкл стиснул в руках полотенце и принялся энергично растираться. Одеваться придется быстро. Нельзя допустить, чтобы герцогиня со всей компанией уплыла без него. Фейерверк начнется с наступлением темноты.

* * *

День выдался ясным и совсем не студеным, однако с наступлением сумерек похолодало. Багровое зимнее солнце клонилось к горизонту, унося с собой тепло. Светило низко нависло над городом, очертив его силуэт. На улицах Приречья царило удивительное безлюдье, безмолвное, словно сам закат. Мороз вновь сковал слякоть, превратив ее в твердую корку и покрыв переулки причудливыми миниатюрами из грязи и льда. На одну из таких волшебных картинок опустился новый ботинок Алека, полностью уничтожив сотворенное природой маленькое чудо. Студент поскользнулся и выругался, едва устояв на ногах.

— Ты и вправду хочешь посмотреть на фейерверк? — спросил Ричард.

— Я очень люблю фейерверки, — бойко ответил Алек. — Обожаю их больше своей жизни.

— На западном берегу до Водяного предела все будет битком забито, — заметил Сент-Вир. — Туда на экипажах отправятся знать, торговцы и прочие сливки общества. Там живет слишком много народу. Кроме того, там соберется половина Приречья — обчищать зевакам карманы. Давай-ка останемся на восточном берегу. Так будет лучше.

— Карманникам или зевакам? — язвительно спросил Алек, однако последовал за Ричардом.

Они направились к Нижнему мосту, соединявшему Приречье со Старым городом. Кое-кто там по-прежнему жил, однако большая часть зданий находилась под управлением Совета — там располагались казармы, старый дворец, замок… Ричард изумлялся причудам богачей. Он не имел ничего против фейерверка. Но любоваться им, отплыв на корабле с друзьями на середину реки, когда на дворе зима… Что за нелепость! Даже в новой одежде Сент-Вир чувствовал гулявший по реке холодный ветер. Мечник купил себе толстый плащ, камзол и отороченные мехом перчатки. Алек теперь тоже был тепло одет и больше не жаловался на стужу. Ему нравилось, когда имелись деньги, которые можно было, ни о чем не думая, спускать на еду и азартные игры.