Работа для рыжих - Юлия Фирсанова Страница 16

— Грудь болит и нога? — принимая информацию об интоксикации лошадиного организма к сведению, сочувственно уточнила я у продолжающего кривиться Маллоника.

— Нога сильно ушиблена, два ребра сломаны, одно треснуло, — очень тихо, так, чтобы слышала только я, дал справку Гиз.

Каким-то образом он был способен определять степень повреждения организма. Может, какой-то из амулетов Тэдра Номус заныкал при увольнении? Так ведь Кейр вроде говорил, что его почти без ничего вышвырнули нам на поруки. Или на всякий пожарный случай у моего киллера еще на Вальдине был оборудован схрон с необходимыми вещами? Но как бы то ни было, а штука эта полезная, профессионалу завсегда полезно знать: добит клиент или только притворяется.

— Болят, добрая кори, — согласился дяденька. — Придется в селе целительницу искать с аром, в моем деле ждать, пока само заживет, — время и клиентов терять!

— Давай полечу, — щедро предложила я, рассчитывая, что после медицинских процедур нотариус будет более склонен к заключению договора купли-продажи на льготных условиях.

— О, так ты носительница ки-ара, — гордясь своими аналитическими способностями, предположил мужчина, одарив меня еще одним новым словечком. Но если «ар» не переводился никак, то «ки» чиркнуло по сознанию ассоциацией «не свой». Это что же получается, меня приняли за обладательницу магической вещи, данной во временное пользование? — То-то я смотрю, охрана немалая! Такую ценную вещь хранить надо от лихих людей! Сделай милость, полечи, в долгу не останусь!

Я подошла поближе к пациенту, призвала самый часто используемый набор рун и наложила руки на пострадавший бок и бедро нотариуса. Тот во все глаза уставился на мои пальцы, буквально обшарил руку взглядом, а когда разглядел браслет-змейку на запястье, просиял. Кажется, мою маленькую подружку сочли тем самым ки-аром. Чуть позже, когда руны успешно залечили повреждения, Маллоник обратил внимание и на восседающего на моем плече сильфа. Неужто увидел?

— Милая пташечка, кори! Из ксарийского леса, да? Там такие пестрокрылые щебечут! Птенцом подобрали или прикормили?

При упоминании невинного слова «прикормили» со стороны Гиза и Кейра послышалось какое-то сдавленное хрюканье, а Фаль возмутился:

— И вовсе я не птица! Слепая ты тетеря!

— Ишь, как дивно чирикает! — заслушался оскорблением кор, окончательно убедив меня в том, что здешний люд вместо сильфа видит и слышит то, что хочет видеть и слышать, то есть какую-то милую птичку экзотной расцветки.

— Мы просто подружились, — расплывчато ответила я Маллонику, благо что тот не ждал географических и зоологических подробностей. — С вашим конягой тоже подружиться хотим, вон Киз из охраны без коня остался, прикупить в селе хотели, а тут вас на дороге встретили. Продадите?

— Он же бешеный?! — опешил нотариус от того, что я уперто продолжала настаивать на заключении провальной сделки.

— Ничего, мы тоже не совсем нормальные, — рассмеялась я. — Идеально впишется! А чтобы не бузил, Дэлькор за ним присмотрит и к порядку призовет. Правда, милый? Предложи-ка этому красавчику место в команде. — Ласковое почесывание шеи заставило эльфийского проказника на несколько секунд блаженно прикрыть глаза и проржать нечто согласно-ласковое в ответ.

Потом Дэль повернул голову к буяну об одном носке, и интонации ржания, дополнившегося пофыркиванием, изменились, стали какими-то властно-деловитыми. Вот и говори после этого, что лошади глупы и к членораздельной речи не способны. Может, лошади и не способны, а вот эльфийские жеребцы еще как! Мой конь сказал, черногривый скандалист услышал и, что важнее, понял. Он склонил голову набок, поразмыслил и буквально напролом, практически сквозь своего бывшего владельца (тот успел-таки отскочить) прошествовал к нашей группе. Конь сделал выбор! Причем прошествовал он аккурат к Кизу, делившему лошадь с братом.

— Так ты носительница двух ки-аров? Еще и зверями-птицами повелевать способна? — Нотариус изумился настолько, что даже не стал заявлять протест насчет лошадиной самоволки. Зашарил было по мне глазами, выискивая артефакт, пуговички на эльфийской рубашке осмотрел, но так до конца — оно или не оно — определиться не смог.

— Наша Оса никому не приказывает, она лишь предлагает и просит, но так, что и отказываться не с руки. Вот и зверье это понимает, — задумчиво заметил Кейр.

Интересный все-таки у меня телохранитель. Телохранит-телохранит, кухарит-кухарит, а потом вдруг как отмочит чего-нибудь философское, и у любого желание спорить со мной и задавать лишние вопросы напрочь пропадает. Талант!

— Зачем повелевать, если можно договориться? — пожала я плечами, соглашаясь с Кейром, и полезла в кошель. — Так сколько ты за коня хочешь?

— Я его за пятнадцать золотых тронов взял, — потер шею, замотанную жестким галстуком, юрист и переступил с ноги на ногу. — Так ведь ты, кори, меня исцелила, а это не меньше десяти тронов выйдет, да и конь буйный. Так что два золотых, и он ваш по закону!

Буйный? Да уж, будешь тут буянить. Представила я себя в шкуре норовистого жеребца, волю которого сковало подлое зелье. Представила и момент, в который конь осознает, что он не просто куда-то движется, а еще и покорно везет кого-то неизвестно куда. «Блин! — думает конь. — Какого… это делает на моей спине?! А ну слезай!» — и взбрыкивает всеми четырьмя. По его, по-лошадиному, все справедливо, а если с точки зрения всадника, так сразу и буян.

— Но тебе ведь надо будет нового коня покупать, — нахмурилась я и, вытряхнув из кошеля монеты из Вальдина, предложила: — Давай так! Я издалека еду, местных денег не имею, но золото оно везде золото, я тебе пятнадцать монет отсчитаю, а ты их, пусть даже по чистому весу металла, где-нибудь продашь. В убытке не останешься!

— Часто она такие благоглупости творит? — негромко, почти меланхолично уточнил у брата Киз, решивший, похоже, что угодил в кочевой приют безумных, а родич его тут работает кем-то вроде смотрителя.

— Она служительница, — в очередной раз тихо упомянул столь же ненавистный, сколь и загадочный титул, данный мне Силами, Гиз, разочаровав брата относительно собственного душевного здоровья. — То, что нам кажется идиотизмом, оборачивается к ее выгоде. Всегда. Постепенно поймешь, а сейчас садись на коня.

Пока отряд распределялся по коням, мне удалось уломать Маллоника и уговорить его принять денежки. Кейр, добрая душа и практичный мужик по совместительству, предложил нотариусу место на своем Бурасе-тяжеловозе. Вот и правильно! Конь десятерых вывезет, не вспотеет, а с проводником из местных в Дальний Торг сподручнее будет ехать.

Юрист отказываться не стал, и вот мы впятером или, если считать Фаля, вшестером поехали в сторону села, прямиком на постоялый двор. Там собирались провести рекогносцировку и уяснить, куда вообще нам надо ехать, чтобы попасть в столицу здешнего края. Радостный сильф чирикал над ухом о том, что пообедать в трактире будет не лишним. Маллоник был доволен, потому как именно туда — на постоялый двор — ему и надобно было прибыть с важным поручением по наследственным делам.