Танцующий в огне - Виктор Келлехер Страница 16

Он чувствовал его спиной, ощущая, как единственный глаз зверя уперся в него. А люди вокруг со вздохом подхватили песню Льены, и мощный звук их голосов заполнил своды пещеры.

Как-то вдруг стало жарко и душно. Айвен потер глаза, слезившиеся от пыли и дыма. При каждом вдохе сухой воздух обдирал ему горло, и он задыхался.

– Я дарую тебе это сходство, – монотонно распевала Льена. – Это дар людей. Прими его, прими его.

И снова она потрясла тыквой прямо перед его носом, заставляя посмотреть на рисунок. Впервые его глаза и глаза буйвола встретились. Во всяком случае, ему так показалось.

– Кто ты? – казалось, беззвучно спросил его зверь. – Чего ты хочешь от меня?

Ответ пришел в виде кремниевого ножа, который Льена сунула ему в руку.

– Прикоснись им к зверю, – нараспев подсказывала она. – Назови его своим братом.

Братом? Он ничего не понимал. Несколько секунд он стоял совершенно растерянный, открыв рот, пока все остальные пели, а рисованный зверь, еще более живой, чем когда-либо, выжидающе смотрел на него из своей каменной ниши.

Но чего он ждал? Какое братство может он предложить этому зверю, которого сам же и нарисовал?

– Дай ему знак, – напевала Льена, – отметь его своей кровью.

И тут он понял, что от него требовалось. Взглянув на иззубренный край ножа, он быстро спрятал его.

– Ах, – вздохнули люди.

А Льена продолжала притопывать ногой, вторя биению сердца.

– Привяжи зверя к себе своей кровью. Заставь его откликнуться на твой призыв.

– Делай, – зашумели люди. – Сделай это, пока длится песня.

Айвен мысленно представил себе рваные края раны и, хотя уже поднес лезвие к руке, никак не мог заставить себя сделать надрез.

– Нет, – тихо пробормотал он, и нож выскользнул у него из рук.

Песня резко оборвалась. Льена, потрясенная его отказом, шагнула вперед. Подобрала нож и снова подала ему.

– Осторожнее, – прошептала она, будто боялась, что косматая фигура буйвола услышит ее, – если ты отвернешься, зверь возьмет тебя себе. И тогда уже ты превратишься в добычу.

Это было скорее предостережение, чем угроза. Айвен постарался взять себя в руки, намереваясь на этот раз послушаться ее. Но пока он еще колебался, Леппо шагнул вперед и вырвал нож у него из рук.

– Безымянный не принадлежит этой земле, – сказал он презрительно. – Вы видели цвет его кожи. У него в жилах течет молоко, жидкий лунный свет, и что с того проку? Только кровь сильна настолько, чтобы подчинить мир духов.

Сказав это, он поднес лезвие к плечу, подождал, пока возобновится песня, и провел им по тугим мускулам. Красно-черная от света факелов кровь фонтаном брызнула из раны и потекла по руке.

– Делай, – как и в первый раз пропели люди. – Сделай это, пока длится песня.

Он смочил пальцы в ране, повернулся к рисунку и быстрыми движениями поставил кровавые метки на горле и плече зверя.

– Готово, – пропела Льена. – Зверь привязан к тебе.

– … привязан к тебе, – повторили остальные, и песня понемногу стихла.

В наступившей тишине послышался кашель ребенка и легкое шарканье шагов. Никто даже не взглянул на Айвена. Все взгляды обернулись к Леппо.

– Ты – охотник, – провозгласила наконец Льена и уже собралась было потрясти тыквой в знак благословения, когда из туннеля послышались шаги, и в пещеру вошла Джози. На плече у нее лежало что-то темное.

– Я… тоже… охотник, – дерзко заявила она и выскользнула из-под ноши, которая с глухим стуком упала к ногам Леппо.

В свете факела все увидели, что это было: молодой олень с только что перерезанным горлом и запрокинутой головой.

– Это она его убила! – выпалил Тарек от порога зала. – Я там был. Я видел, как она бросила копье.

– А как же быть с духом животного? – спросила Льена, оборачиваясь к Джози. – Для этого животного нет рисунка. И теперь, когда ты его убила, его душе некуда деться.

– Мне плевать на ваши рисунки, – ответила по-английски Джози. – Как я уже сказала, – и тут она стукнула тупым концом копья по земле и перешла на язык клана: – Я… тоже… охотник. – Все это время она не сводила глаз с Леппо, будто ожидая, что он возразит.

Но он в ответ только задумчиво смотрел на нее, и в его глазах плясали отражения от пламени.