За оградой есть Огранда - Алексей Волков Страница 16

— Ты чего, добрый молодец, не стучишь, не здороваешься, словно тать в чужой дом врываешься? — Голос у Бабы-яги был совсем не старый, хотя назвать его приятным было трудно. Была в нем явная склочность, и Иванов, не любивший выяснять отношения со скандальными бабками, попытался загладить свое вторжение вежливым тоном:

— Прости, бабуля! В такой глухомани вполне могли разбойники скрываться, вот я и...

— Чего разбойникам в глухомани делать? — резонно заметила старуха. — Тут один путник в год объявится — и то шибко много.

— Еще раз прости, бабуля. — Антошка без приглашения сбросил на лавку насквозь промокший плащ и осторожно ощупал голову. Ой, что-то везет на шишки в этом мире! Надо было шлем надевать, все защита от граблей! — Ты не бойся, я только непогоду пережду и дальше поеду.

— Не в том я возрасте, чтобы проезжего молодца бояться. — Иванову почудилось, будто в голосе старухи прозвучала насмешка. — Будь гостем, раз уж пришел.

— Только, бабушка, конь у меня, — запоздало вспомнил Иванов. — Аккурат перед дверью.

— Для коня у меня сарай есть. — Старуха набросила на себя какое-то покрывало и скрылась за дверью.

Что ж, шишки да ушибы — не велика плата за ночь под крышей да в такую погоду.

Антошка отстегнул пояс с мечом, стянул кольчугу и устало уселся на лавку. Было бы неплохо откинуться, прислониться к чему-нибудь спиной, но рубашка была мокрой, а стенки — грязными. Впрочем, все поправимо. Антон пересел поближе к печке и с радостью ощутил ее нежданную теплоту. Еще бы миску щей и водки стакан, а если в сухое переодеться, то и вообще наступит полный кайф. Что может быть нелепее героя, поминутно сплевывающего сопли и вытирающего красный от насморка нос колючим кольчужным рукавом? А простудиться в такую погоду легче, чем лишний раз мир спасти.

— Поставила я твоего коня, соколик. Даже корму ему дала, — объявила вернувшаяся старуха.

— А мне? — непроизвольно спросил Антошка.

— Ты что, тоже овса хочешь? — удивилась Баба-яга.

— Какого овса? Ты мне поесть чего-нибудь дай. Накорми, напои, а перед тем желательно в баньке попарь, как с гостем поступать положено.

— Мне, между прочим, гостями закусывать положено, — заметила Баба-яга.

Антошка невольно вздрогнул и потянулся к мечу. Перспектива самому превратиться в блюдо вызвала в его душе явную тревогу.

— Не хватайся ты за свою железку. Шучу я так, — пояснила старуха. — И мне приятно, и тебе веселее. А то сидишь сычом, словно тебе должен кто и отдавать не собирается. Чего недоволен-то?

— Будешь тут довольным, когда на мне сухой нитки нет.

— Так нечего в такую погоду без толку по лесу шастать. Все нитки сухими будут.

— Я, мать, не шастаю. Я Кощея ищу, — весомо объявил Антошка.

— И где же ты, интересно, этого худющего дистрофика ищешь? — поинтересовалась Баба-яга.

— Как «где»? На западе, конечно.

— А запад где?

— Там, — наугад махнул рукой Иванов. Потом подумал и показал в другую сторону: — Или там.

— Беда с вами, богатырями, — улыбнулась бабуся. Улыбка у нее вышла неожиданно молодой, словно на самом деле Бабе-яге было лет на сто меньше. — Прежде чем приключения искать, вы бы географию немного поучили. Или хотя бы в частях света научились разбираться.

— А что, не угадал? — спросил Антошка.

— То, что ты не угадал, это одно. А вот то, что от твоего дома Кощей и живет, может быть, на западе, но уж от моего точно на востоке, это другое, — сварливо ответила Баба-яга.

Антошку бросило в жар. Будь тот жар хоть на градус сильнее или продлись на пару минут больше — и проблема с мокрой одеждой решилась бы сама собой. Во всяком случае, Иванову показалось, будто пар от нее уже повалил.

— Как?.. — внезапно осипшим голосом выдохнул богатырь. — Неужели меня обманули?

— Да никто тебя, дурака, не обманывал, — отмахнулась старуха. — Сам небось мимо проехал, а теперь на добрых людей пеняешь. Говорю — географию изучать надо.

Проехал... Что ж, может быть. Антошка вспомнил свои бесконечные блуждания и втайне согласился, что мог проехать мимо десятка Кощеев и неведомого Чуда-Юда в придачу. Хорошо хоть избушка по пути попалась, а то бы так и ехал до самого синего моря. Или какое там оно, на западе? Балтийское?

Тьфу! Откуда ему здесь взяться, если Иванов, слава Богу, не на Земле? Тут же все названия должны быть другими, более красивыми и романтичными. Гиперборейское море, Анкилонское королевство, Срединные горы или что-нибудь в таком же духе.

Кстати, а как называется царство Берендея? Шутки шутками, но под впечатлением сбывшейся мечты Антошка даже забыл спросить, куда же его перенесло. Или занесло?

И тут Иванов оглушительно чихнул.

— Что ж это я? — сразу всполошилась старуха. — Так тебе и заболеть недолго.

— Я же говорил — мне в баню надо, — быстро вставил Иванов.

— Нет у меня бани, — отрезала Баба-яга. — Некому ее поставить было. Женщина я одинокая, сама с топором управиться не могу. Поэтому придется тебе, добрый молодец, обойтись другим народным средством.

Против другого народного средства Антошка не возражал, тем более что сразу догадался, какое именно.

Подтверждая его догадку, старуха извлекла откуда-то порядочную бутыль с самогоном и с видимым усилием водрузила ее на стол. Следом появились вместительная чарка и две тарелки, с салом и солеными огурцами.

— Ты пока пей, а я щи из печки вытащу. Четыре раза подогревала. — Старуха с укоризной покачала головой.

Упрашивать Антошку не требовалось. Он сам налил себе без малого до краев, выпил, крякнул и с хрустом откусил огурец. Внутри сразу потеплело, а в голове — зашумело.

— Хлеб-то где? — Иванов подцепил пятерней кусок сала и заозирался в поисках того, что всему голова.

— Да вот он, вот! — спохватилась Баба-яга, украдкой поставив блюдо с черной буханкой.

А следом появились долгожданные щи, и счастье Иванова стало почти полным. Для его полноты не хватало только подсушить одежду. Может, оно и романтично, но очень уж неприятно, когда к телу липнут мокрые тряпки, а в кроссовках вообще плещется озеро средних размеров.

— Переодеться у тебя есть во что? — осведомился Антошка, усердно работая ложкой.

— Есть, да зачем мне, милок? Возраст у меня не тот, чтобы то и дело наряды менять, — не без непонятного кокетства отозвалась старуха.

— Да не тебе менять, а мне, — словно маленькому ребенку объяснил ей богатырь.

— Тебе юбку?..

Баба-яга едва не грохнулась в обморок.

Постепенно недоразумение разрешилось. Непросохшая одежда вольготно расположилась на печи, а сам Антошка оказался задрапированным в одеяло. Оно постоянно норовило сползти с плеча, но это были уже сущие мелочи.