Магия в крови - Илья Новак Страница 16
Магия в крови - Илья Новак читать онлайн бесплатно
Дук Жиото прищурился, увидев, с каким выражением рассматривает все это Вач. Опустив волокушу, он подался вперед, костяшки сжатых в кулаки пальцев побелели. «Что это с толстым приключилось?» — удивился Дук.
— Пришли, — сказала Лара. — Теперь я хочу кое-что сказать вам всем. Вач, дай мне сумку.
Толстяк медленно повернул к ней голову, словно не сразу поняв, что к нему обращаются. Дышал он тяжелее, чем обычно, рот был приоткрыт.
— Сумку дай, — повторила Лара.
Кабан снял ее с плеча и передал госпоже. Лара села на землю, откинула клапан, достала две шкатулки и поглядела на Дука.
— Есть у тебя какая-нибудь тряпка побольше?
— Тряпка, — повторил он. — Не знаю... А зачем, госпожа?
— Чтобы завернуть эти шкатулки, конечно.
Ничего не понимая, Жиото присел на корточки, положил между коленей котомку и стал рыться в ней. Когда он поднял взгляд, Лара держала на ладони несколько золотых монет.
— Возьмите каждый по три, — приказала она. — Хотя, Вач... Ты желаешь стать моим слугой?
Он кивнул.
— Можешь взять монеты. Или — служи мне, тогда с тобой разговор другой.
Он вновь кивнул.
Дук, положив у ног Лары кусок холстины, взял монеты, не задавая вопросов, — он уже догадался, чего, скорее всего, она хочет от них.
— Госпожа, но зачем вы их нам даете? — подал голос Бард Бреси.
— С каких это пор бедный вагант отказывается от золота?
— Мы... Да у нас с Вачем...
Жиото быстро глянул на него, но юнец замолчал и, наконец, взял монеты.
Лара завернула шкатулки в холстину и протянула Вачу.
— Спрячь их за пазуху. А вы... Когда придем в замок, там будет моя родня. Дочери деда... — она кивнула на мечущегося в бреду Жеранта. — Мои тетки и их мужья. Я скажу, что вы трое спасли нас, вас примут. И позже спросят, не было ли чего-то с собой у меня и деда. Вы скажите — да, была эта сумка. Скажите, что когда мы остановились отдохнуть, я открыла ее и выложила на траву все, что внутри. Флаконы, зеркальце, платок, ножик... и больше ничего. Понимаете?
Бард Бреси перевел растерянный взгляд с госпожи на Вача, который засунул сверток за пазуху и запахнул куртку. Вагант явно ничего не понимал.
— Никаких шкатулок, госпожа, — подтвердил Дук. — Мы не видели никаких шкатулок.
— Да. И еще, если об этом спросят, подтвердите, что дед что-то писал на пергаменте.
Колеса натужно скрипели, старая кляча шла еле-еле. Все, даже Лара, поднимались пешком, на телегу уложили лишь Жеранта. Хозяин, кривоногий бородатый старикашка, пояснил, что иначе его лошадка не сдюжит и упадет на середине дороги: идти-то в гору.
В приютившемся у склона селении было десятка четыре домов, но большая их часть пустовала. Дук не заметил молодых парней и девок, здесь жили одни старики. Когда путники приблизились к крайним хижинам, их увидели, раздались испуганные голоса, показалось несколько крестьян с дрекольем. Лара прокричала, что это внучка хозяина со слугами, и сам хозяин тоже здесь, раненый, и его нужно немедленно доставить в замок. Поднялась суматоха, и вскоре они уже двигались по неровной каменистой дороге, что тянулась через ельник.
Старик, владелец телеги, несколько раз поглядывал на Вача и, наконец, проскрипел:
— Во, я тя узнал!
Все, кроме толстяка, повернули к нему головы.
— Ты ж Вач, а? Папка твой плотником был? А ты лес рубил, для замка и для нас. Как папка с мамкой твои поживают? Думал, только двое вас в наших местах осталось, стриженых... Я Горкин, помнишь меня, малец?
Вач кивнул крестьянину, не то здороваясь, не то подтверждая, что помнит.
— Слепой я стал совсем, — пожаловался старик. — Не сразу признал.
— Вач, друган, так ты отсюда, что ли? — изумился Бард Бреси. — Во дела! Ты в этом селении раньше жил?
— Так и есть, — ответствовал старикан вместо молчащего Кабана. — А когда монастырь порушили, монахов поубивали, его семья в город и уехала.
— Монахов? — подал голос Дук. — Что такое «монахи»?
— Так они себя прозывали. Монахи войны. Жили в том монастыре, у леса. Все — стриженые, тока настоятель их с волосами до плечов. Они как-то появились со стороны Разлома, давненько ужо, да и отстроили здеся свой монастырь. Из нашей деревеньки туда несколько парней тож подалось, обучались там, хотя ночевали по домам у себя. Настоятель этот страсть как шаманов с ведьмами не любил, мракобестию всяку. Он и чаров не любил, но их в наших местах почти што и нетути, а мракобестии в лесу полно.
— А господа? — Дук показал вверх. Сквозь еловые кроны виднелся уступ и край сложенной из каменных глыб стены. — Эти земли и селение ваше — все ж ихнее? И они позволили, чтоб у них под боком какие-то... как ты сказал? Монахи какие-то поселились?
— Да им же ж тока на руку, — не согласился старик. — Нечисть-то чем дальше, тем чаще из лесу своего выходила. Но там мелочь всякая, а вот в горах... вот там страхолюдища живут. И у монахов с господами такой, значит, договор получился. Те этих защищают, и нас, сирых, тож, а эти тем позволяют здеся жить. И харчи мы им давали, да. А то настоятель как-то пришел, собрал всех, обсказал, што воюет против нелюдей, што ему сильные молодые парниши нужны. Грил, владеет всякими... приемами, значит. Штоб драться сподручнее. Может с любым оружием обучить так, што шаманы, токмо тебя завидя, враз побегут прочь.
Дорога изогнулась, склон стал круче, и лошадь встала. Пришлось всем, кроме Лары и крестьянина, упереться в телегу и толкать. Горкин ухватил клячу под уздцы, потянул, осыпая ее бранью.
— И что дальше было? — спросил запыхавшийся Бреси, когда ельник закончился и они выехали на ровную площадку перед замком.
Крестьянин поглядел на Вача, который так и не сказал ни слова.
— А што было... Поубивали их. С гор спустились душители, из леса вышли совиные люди... Жило там такое племя, а мож, и щас живет. Я полагаю — они промеж собой договорились и вместе решили монахов изничтожить. Ну и сожгли монастырь ихний. Настоятель — не знаю, то ли убег, то ли умре. Всех наших юнцов, что в монахи подались, тоже поубивали, окромя Вача. Мы тогда в замке попрятались, а папашка Вача в город уехал вместе со всей семьей. Вот и вышло, што живыми только трое осталися. Двое ненашенских монахов, которые вместе с настоятелем пришли, — они в замке до сих пор живут. Ну и Вач, он же ж с родичами своими тоже в город подался. Откройте, люди добрые, главный господин с внучкой пожаловали! — вдруг заголосил крестьянин дребезжащим голосом, стуча кулаком по двери, что была в левой половине ворот.
Дук и Бреси отошли назад, задрали головы, разглядывая стену и башню на фоне темнеющего неба. Стена не очень-то и высокая, решил Дук, а в крыше башни — дыры.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments