Нигде - Денис Елеонский Страница 16

Очень сложно пытаться построить свой день, когда тебе необходимо разграничить сон и явь. Тем более, когда сделать это нет никакой возможности.

Макс минут пять проторчал у кофемашины, пока, наконец, не понял, что забыл нажать кнопку. Черт с ним. Он сунул чистую чашку в мойку: все равно надо ехать за пончиками для Кима, так что лучше выпить кофе в кафе.

Зашел в спальню и поцеловал спящую Милу. Та заворочалась во сне и что-то пробормотала. Глупо все получается: только что сыграли свадьбу, а Макс, практически сразу отправляется на работу. Ну ладно, будем надеяться, что сегодня удастся сбежать пораньше. А сейчас уже пора отправляться за кофе и пончиками…

Макс замер на мгновение, но все же решился и поцеловал Милу. Та открыла глаза:

— Уже уходишь?

— Угу, — согласился Макс. — Надеюсь, у меня сегодня все будет хорошо…

— И я надеюсь, что у нас все будет хорошо, — Мила потянулась и сладко прикрыла глаза. — Ты знаешь, я иногда ловлю себя на мысли, будто бы вернулась в детство. Так мне хорошо и спокойно. Это, знаешь ли, было очень странное ощущение. Идет взрослый человек по улице, и вдруг думает: «Ой, как хорошо. Будто бы мне снова восемь лет…» Не знаю, как это ощущение можно еще описать. Несмотря на все проблемы, присутствует ощущение какой-то беззаботности…

— Понимаю, — кивнул Макс. — Да, где-то так. Ты знаешь, в какой-то книжке когда-то читал про какую-то территорию, где в воздухе были наркотики. Здесь, понятно, наркотиков нет, как полицейский говорю, но у меня ощущения схожие бывают. Может, и правы те, кто говорят, что мы живем в золотом веке человечества? А теперь, когда я нашел тебя, я счастлив уже совершенно на сто процентов…

Он наклонился к Миле и поцеловал ее еще раз:

— Извини, надо бежать, обещал купить коллегам пончиков…

Есть такие маленькие кафешки, в которых царит домашняя атмосфера. Там всегда пусто, девушка за стойкой разговаривает с тобой, будто вы знаете друг друга уже лет сто, пончики всегда свежи, кофе крепок и ароматен, из колонок льется отличная музыка, а не какое-нибудь радио «Вздрогнем по-русски». Но, к сожалению, судьба у всех этих кафе одинакова, точнее — одинаково трагична. Рано или поздно о них узнает слишком много людей, и сначала удовольствие от кофе становится меньше из-за орущих кругом младенцев феминизированных мам, которые считают, что утреннюю прогулку с «бэбиком» необходимо завершать с подругами за чашечкой кофе. Потом, размахивая портфелями, в кафе за пончиками начинают шастать школьники. Потом появляется тип с ноутбуком, который часами сидит на вашем любимом месте у окна, потому что именно там лучше всего принимается вай-фай из соседнего бизнес-центра. Потом и вовсе свободные места за столиками исчезают, а из колонок, вместо приятных мелодий, начинают доноситься какие-то зубодробительные утренние шоу с юморком, позаимствованным у канадских лесорубов, потом… Впрочем, что потом — неизвестно. Вы просто перестаете ходить в это кафе. Но альтернативное будущее этих домашних заведений ничуть не лучше. Если про маленькое уютное кафе так никто и не прознал, то, подойдя к нему в одно не слишком прекрасное утро, вы обнаруживаете закрытую дверь. Бдзынь! Банкрот!!! И надо снова подыскивать себе спокойный утренний уголок, где, перекинувшись парой слов с барменшей, можно сидеть за столиком, вытянув ноги в проход и читать совершенно не затрепанный номер какого-нибудь «Наста» и не биться за розетку для включения ноутбука…

Вот как раз в таком кафе Макс и обещал купить Киму пончиков и кофе.

«Вива, Италия!» еще не успело испортиться, хотя пару раз Макс там уже наталкивался на чадолюбивые посиделки. Но экстерьер бармена, мрачного типа в кожаной футболке и черной бороде, позволял надеяться, что это кафе так и останется полупустым. Макс даже слегка ухмыльнулся, вспомнив, как этот бармен, с каменно-непроницаемым лицом, швыряет на стойку стаканчики с кофе и пончики…

Но сегодня Максу, похоже, доехать до кафе было не суждено. На половине дороги он вырубил автопилот, резко нажал на тормоз и под возмущенные гудки вышел из машины прямо посередине потока. Кто-то заорал: «Жить надоело?!», какая-то девушка покрутила пальцем у виска и резко подняла стекло, компьютер в машине пронзительно верещал: «Вы совершили непозволительное действие!» Макс, однако, всего этого не видел и не слышал. Он стоял за распахнутой дверкой автомобиля и смотрел на ряд домов, которые были проспектом Солидарности. Дома № 6 не было.

Абсолютно так же, как и во сне.

Вместо дома была клумба с зеленой травкой. Вот только без всякой пластиковой ленты. И по клумбе совершенно мирно бегал абрикосовый пудель. Его хозяйка, дама в спортивном костюме, тщательно делала вид, что не замечает, что ее собака нарушает статью 20.20 городского закона о чистоте.

— Слышь, мужик, за такое морду бьют! — высунулся из окна проезжавшего «Линкольна» тип с черными баками.

— Извините! — Макс врубил аварийку, заткнул компьютер и дрожащими пальцами начал тыкать в экран коннектора.

— Дежурная часть, инспектор Гаич!

— Слушай, Гаич, это Лебедев. Посмотри, у нас сегодня был вызов по поводу дома шесть на проспекте Солидарности?

— Сейчас проверю… — Гаич засопел в трубку и через минуту известил: — Нет, ничего такого. А что?

— Ничего? Ну, тогда вообще пробей этот дом, есть по нему что-нибудь?

Гаич снова засопел и через пару минут выдал:

— Лебедев, ты чего мне мозги паришь! Я на карте посмотрел, нет такого дома!

— А в сводках?

— Ну, так сначала в сводках глянул: как там может что-то быть, если дома такого нет?

— То есть — вообще нет?

— Ну да, вообще. То ли снесли давным-давно, то ли ошибка градостроительная. Четвертый, а сразу за ним восьмой идет… Тебе точно шестой нужен?

— Слушай, я мимо него уже лет пять на работу езжу. Он всегда был. Этажей пять что ли или шесть… Бежевый такой…

— Э, Лебедев, кончай дурить. Ты что, от свадьбы что ли не отошел? Может, отгул возьмешь? Я доложу начальству, что ты отдохнешь…

— Ладно, забудь, — буркнул Макс, и, не обращая внимания на несущиеся автомобили, пошел через дорогу, к газону, к тому месту, где еще вчера стоял шестой дом.

Женщина с пуделем испуганно смотрела на человека, который сначала бросил посередине дороги машину, а теперь прямым ходом направляется к ним.

— Аскольд! Аскольд! — потянула она к себе поводок, надеясь, видимо, заблаговременно эвакуироваться, но Аскольд был слишком увлечен раскапыванием клумбы, чтобы еще обращать внимание на самку человека.

— Не волнуйтесь, полиция! — Макс достал удостоверение, и оно если и не успокоило даму, то, во всяком случае, лишило ее мысли немедленно спасаться бегством, бросив оранжевого землекопа на растерзание маньяку.

— Слушаю вас…

— Не подскажете, я что-то не могу вспомнить, когда шестой дом снесли?

— Шестой? — удивилась дама. — Это какой?